Док очевидно был недоволен вопросами.
- Ну, не всем это так уж необходимо. У всех разные интересы Харрис и вообще это не ваше дело. Зарплату вам я буду платить и так, поэтому разрешаю вам не философствовать, а делать свою работу.
Они проходили коридор за коридором и вдруг наткнулись на перекресток трех путей.
- Дальше сам. – указал рукой вправо профессор, - мне необходимо хорошо выспаться, завтра утром у меня встреча, нужно не в коем случае не допустить подобно в будущем…
Его рука легла дровосеку на плечо и Иван улыбнулся. Показалось, что натянуто, так как глаза не горели, а выражали нечто на подобии усталости и таски. Затем взгляд шефа организации дошел до больного, и он зажмурил глаза, резко отведя голову. Будто сделав волевое усилие над собой, он резко направился налево по коридору, провожаемый тучны взглядом Харриса, тот же постояв пол минутки, медленно направился в правый коридор, а Джеймс, перебежками, то и дело, прячась за углами, последовал следом за ним.
Харрис вел его почти всегда по прямой, которая, время от времени изгибалась в кривую, замысловатых геометрических форм. Тем не менее, ответвлений тут практически не было, казалось, что даже будь тут грёбанный темный лабиринт со множеством входов и выходов, все равно он не потерял бы след. Слишком уж громко гремела механическая нога Харриса и коляска больного. Было странно, что он ведет его именно сюда, ведь больница, в которой его проверяли, лежит в совершенно ином крыле. С другой стороны, возможно, тут есть специальный пункт быстрой помощи, не все же могут прожить достаточно долго, что бы столько пройти, а тут наверняка ближе.
Чем дольше шел дровосек, тем больше сомнений возникало в голове у Джеймса. А вот уже пройдена половина пути, что он прошел от своего рабочего места до встречи с ними, а вот ещё несколько заворотов за угол и монолитные фонари будто закончились. Света стало меньше, и Джеймс увидел перед Харрисом прямо таки исполинскую желтую с большими черными косыми линиями дверь, освещенную поодинокими фонарями сиреневатого света на длинных металлических подставках.
- Эй! Отворяй! – громогласно скомандовал Дровосек, тут же с силой ввалив двери огроменными кулачищами. – Открывай! К тебе пополнение! Где же эта мусорная крыса…?
Прошло секунд двадцать пять, и дверь медленно отошла от пола и направилась, вверх отворив за собой какую-то свалку. Харрис завел туда пациента и двери закрылись, также медленно, как некогда отворились.
- Что происходит!? – спросил сам у себя Джеймс, рефлекторно спрятавшись за угол, из-за которого выглядывал только что, чтобы увидеть то, что ему представилось, - это какая-то свалка! Это место не очень-то похоже на медпункт. А потом в голову проникла фраза профессора: «Этому есть только одно лечение!». Какое одно? Неужели он… Ах вот почему Иван так тоскливо отводил взгляд от больного! Вот почему, старался не смотреть на него! Похоже, что это бывший безликий. Видимо вот, что происходит, если часто проигрываешь и видимо с этим багом пока ничего не сделать. Соединение слишком сильно, дабы можно было освободиться от него без посторонней помощи, а если это происходит, то нередко происходит сбой. Видимо кто-то не справляется и проигрывает, раз за разом и приходят в такое состояние. И профессор просто списывает их и убивает. Чтоб тебя! Надо быстрее убираться отсюда пока меня не запалили. Они не должны понять, что он знает правду. Да лучше я бы её не знал! Просто пошел бы себе в свою комнату, накрылся бы одеялком и просто спал. То, что я увидел. Неужели и мне суждено стать таким же овощем? Неужели именно так должна закончится моя жизнь, на этой свалке?
Мысли Джеймса прервал чей-то сдавленный крик, заглушенный почти монолитной металлической дверью, и он побежал.
Странное предложение
Ночь в темной комнате прошла на удивление быстро. Перерывами Джеймс засыпал, но всегда просыпался быстро, по ощущениям, как будто вообще не спал, а просто закрывал и открывал створки глаз. Жаль, что рассвета в этом бункере не увидишь, а так хотелось. Что же он услышал там, за той дверью? И почему у него на душе так пугающе спокойно? Спокойнее чем в любой другой день пребывания тут. Неужели знание истины оказывает такое влияние на него? Или, может быть было некое смутное чувство недосказанности в речах профессора, которая заставляла чувствовать себя «на иголках», в ожидании чего-то плохого? Сейчас же к нему вернулось чувство понимания ситуации и пусть она и не идеально проста, но он готов пойти даже на такие риски ради того, что бы продолжить историю мальчишки. Узнать, что за тайны за собой хранит это загадочное, заснеженное пространство с лесами и горными хребтами, которое ему уже по-своему полюбилось. Вскоре в дверь постучали, а спустя пару минут внутрь зашел андроид.