Расценив мою молчаливую задумчивость по-своему, Богдан решил поторопить.
— Так что ты скажешь-то а…? Ежели ты с этим даном порешаешь, то мы в долгу не останемся. А не хочешь сам, то нам дозволь. Нам ведь тока слово твое и надобно.
Это уже чересчур. Они хоть и родня, но вот так в открытую покупать меня — это уже наглость. Я пока вида не показываю, но уже разозлился. Ведь в чем проблема с этим датчанином, я тоже прекрасно понимаю. Будь это какой простой купец, забравшийся в чужой огород, то он бы уже кровушкой умылся и плевать Нездиничам на все мои грамоты. Они уверены, что сестра за них заступится или попросту отбрехаются. Мол, мы знать ничего не знаем, сам датчанин под лед провалился или в доме сгорел по пьяни. Не стану же я с родней ссориться из-за какого-то там инородца.
Но тут вышла закавыка. Этот Боггарт — муж сестры Эрика Хансена, того самого, что еще недавно был полковником, а ныне за особые заслуги произведен в командоры. Нездиничи про то знают и связываться с Эриком опасаются, он парень горячий и в судебных тонкостях разбираться не станет. Если узнает, что его родню обидели или того хуже, то нипочем не спустит. А ныне все знают, что Хансен у меня в большой милости. Он мне сильно помог урегулировать вопрос с завоеванной Эстляндией.
Как известно, войну начать дело нехитрое, куда труднее войну закончить. Этот вопрос и встал у меня наиглавнейшим после окончания Западного похода. Как заключить мир с датчанами и с Орденом, когда я у них столько земли и городов оттяпал? С Орденом договориться было проще, они считали, что за моей спиной стоят монгольские тумены Бурундая, а с монголами им ссориться, ну совсем, не хотелось. Зато вот с датской короной случилась закавыка. На мирные переговоры они идти отказались и пригрозили всю мою балтийскую торговлю похерить, ежели Ревель им не верну. И ведь смогли бы. Дания была и есть первая морская держава на Балтике.
В общем, дела совсем было зашли в тупик, но тут выяснилось, что у моего полковника Хансена есть сестра, и она замужем за графом Боггартом, который довольно близок к окружению малолетнего короля Эрика V, что только-только взошел на престол. Узнав об этом, я тут же назначил Хансена главой отъезжающего в Копенгаген посольства и уполномочил его обещать все, что угодно, но мир мне привезти. Через полгода он вернулся с ответным посольством короля Дании, во главе которого стоял его зять, этот самый Виттольд Боггарт. Мир в итоге мы заключили, хоть и пришлось раскошелиться, будто это не я, а датчане войну выиграли. Отписал я датскому королю за город Ревель двенадцать тысяч золотых флоринов и пообещал отдавать пятую часть с ежегодного дохода от этого города, а также поклялся с купцов датских в порту Ревеля пошлин не брать. Условия для проигравших просто сказочные, а для десятилетнего короля, вокруг которого слишком много голодных ртов, и подавно. Мирный договор подписали, а Боггарт еще в довесок получил разрешение на торговлю в городах Союза и по всей земле Новгородской.
Датчанин этот оказался человеком предприимчивым и за год развернулся широко. Открыл свои фактории в Изборске, Копорье и даже до Пскова дотянулся. Товар он скупал тот же, что и Нездиничи, но те к тому времени уже совсем обнаглели и платили сущие копейки. Боггарту и набросить-то пришлось совсем чуть-чуть, чтобы весь товар к нему поплыл.
Такая наглость, естественно, возмутила братьев новгородских, и они сурово наехали на супостата. Тот однако ничуть не испугался, а показал им, что «крыша» у него такая, что с ним лучше договариваться, чем с угрозами лезть. Братья отступили и задумались. Раз конкурента физически не устранить, то выходов оставалось немного, либо в ответ цены повышать, либо попытаться убрать датчанина чужими руками. То бишь моими!
Комбинация нехитрая и читается на раз. Вписываться за свою зарвавшуюся родню мне никакого резона нет. Пусть торгуют честно, хорошая конкуренция делу только на пользу.
Решив заканчивать этот разговор, прерываю затянувшееся молчание.
— Вот ты мне скажи, Богдан! Может этот датчанин закон какой нарушил, может налогов в казну не платит?
Уже почувствовав недоброе, старший Нездинич все-таки мотнул головой.