К слову, я не лукавил. Чтобы держать себя в руках, после всего увиденного я непременно должен был кого-то убить. Зеленого и клыкастого. Я ж не просто так заехал вчера в глаз побратиму. Душа требовала… А тут такая возможность выпустить кишки орку на законных, так сказать, основаниях. Причем, именно убить. Второй побратим мне не нужен, как и строптивый союзник. Осталось только решить вопрос со своими рабами.
— Гулгадар!
— Да, брат?
— Я так и не рассмотрел рабов. Вроде, есть парочка девчонок на мой вкус. Так вот, хотелось бы, чтоб их не трогали до нашего возвращения. Как это сделать?
— Тоже, нашел чем печалиться? — пожал плечами Гулгадар. — Сейчас все сделаем.
Он высунул голову из шатра и громко рявкнул:
— Эй! Агберанд! Иди сюда!
Широкая спина орка полностью заграждала проем, так что я мог только слушать.
— Слушаю тебя, Быстрый Огонь?.. — прозвучало в ответ. Судя по голосу — взрослая особь.
— Видишь этих рабов?
— Да, вождь.
— Это мой подарок когруэнту. Отвечаешь за них головой. До нашего с Двуликим возвращения они все должны быть целы и сыты.
— Хорошо, вождь. Агберанд присмотрит за рабами. Они будут сыты и их никто не тронет.
— А лучше всего, после того как мы уйдем, загони их в шатер и пусть не показываются лишний раз на глаза.
— Как скажешь, вождь. Агберанд исполнит все в точности.
— Спасибо…
Гулгадар вернулся в шатер, сдернул со столба перевязь с мечом и протянул мне.
— Все? Больше тебя ничего не задерживает? Нет? Тогда, пошли… Опоздать на место поединка — позор.
Загон с гиенами человека с утонченной нервной конституцией запросто поверг бы в шок. Десятка три здоровенных, с пони, зверюг с рыком и хохотом рвали на части останки какого-то крупного животного. И заметив нас, дружно оскалили клыки, показывая всем видом, что добычу не отдадут.
— Тихо, тихо… — произнес негромко Гулгадар, потом сунул в рот висевшую у него на груди какую-то вещицу, которую я воспринимал как костяной амулет. Надул щеки и дунул.
Лично я ничего не услышал, но на гиен это подействовало. Они тут же прекратили скалится, а одна особь, как бы не самая крупная, подошла ближе, помахивая хвостом.
— Иди, иди ко мне, Ненасытная Утроба… — почти с нежностью произнес орк, протягивая руку и почесывая гиену за ушами. — Засиделась, небось? Ну, ничего. Сегодня набегаешься.
Гулгадар ловко набросил на зверя узду, а потом зашел с бока и стал прилаживать седло. Гиена, похоже, была хорошо выезжена, потому что стояла смирно и даже урчала довольно, в предвкушении стремительного бега по бескрайней степи.
Закончив с ней, Гулгадар окликнул стоявшего неподалеку орка.
— Урфито! Иди сюда.
— Да, мой вождь?
— А ну-ка, подскажи нам, какая из девочек у тебя самая смирная?
— Гм… — поскреб тот подбородок. — Так сразу и не скажешь… Это для белого вождя?
— Ты не ошибся… Нам предстоит до утра проделать больше пятидесяти верст. Так что нужна самка и быстрая, и спокойная.
— Ну, тогда разве что Вислоухая? Не скажу, что она самая быстрая, но зато характер у нее покладистый, хоть младенца в седло сади.
— Годится… Оседлай ее и веди сюда.
Если Гулгадар возился со своей гиеной не заходя в вольер, то Урфито рычащие бестии не волновали. Он преспокойно подошел к куче, по-прежнему дерущейся за мясо, ухватил за холку одну из гиен и, как дворник нашкодившего мальчишку за шиворот, потащил к выходу. Зверюга жалобно мяукала, косилась на орка, но шла за ним не опираясь. Возле выхода из вольера Урфито снял висевшую на столбе упряжь и принялся седлать гиену. А когда закончил, подвел ее к нам.
— Держи… — Гулгадар протянул мне что-то непонятное, больше всего похожее на вяленный язык. — Это любимое лакомство гиен. Угости ее, и считай, что подружились.
С некоторой опаской, держа угощение за самый кончик, я протянул руку к морде зверя.
Гиена шумно втянула воздух ноздрями, потом открыла пасть и сцапала мясо. Довольно мяукнула и заработала челюстями.
— Погладь ее по морде, — тихо подсказал Урфито. — Пусть запомнит твой запах.
М-да… Всегда удивлялся укротителям сующим головы в пасть разным животным. Не, я понимаю, что звери прошли специальное обучение, но все равно. Тут далеко не каждому разумному существу можно доверять, самые близкие и то способны обмануть, подставить, предать. А тут — зверь. Как знать, что ему взбредет в голову. Ой, да просто чихнуть захочется…
Но, деваться некуда, Двуликий, он же великий белый вождь орков по определению не может быть трусом.
Собрался, успокоился, говорят — звери чувствуют неуверенность — и провел ладонью по носу гиены. Та дернула ноздрями, совсем чуть-чуть отпрянула, но жевать не прекратила. А главное, — хвостом вильнула. Знакомство состоялось и, судя по всему, я ей понравился.