Маргарита очень любила свою маму, но тот, кто придумал учителям пенсию по выслуге лет, немного просчитался. Конечно, не все уходили на заслуженный отдых, достигая трудового стажа, но они с братьями уговорили Валентину Павловну, что пора оставить обучение детей на того, кто помоложе и у кого сил побольше, а главное — нервов. И вовремя успели это сделать. Как раз до того, как пенсионный закон претерпел изменения. Только вот родительнице тяжело было привыкнуть к появившемуся свободному времени.
Нет, с этим нужно что-то решать. Или пусть обучение на дому устроит, или, может, одна из невесток снова родит. Иначе нервы Риты, которые уже тоже ни к черту, скоро помашут ручкой и скажут: «Справляйся без нас».
— У соседки сверху телефон одолжила. Наталии Константиновны. Пополнишь ей потом счет, а то я не знаю, во сколько для нее обойдется наш разговор.
Рита тяжело вздохнула. Это была уже третья соседка.
— Хорошо, мам. Сразу после разговора кину деньги на ее номер.
— Соседи уже что-то подозревают. Как я могу им сказать, что моя дочь не хочет со мной говорить?
— Мы трижды сегодня созванивались. Последний раз я не ответила, потому что была на совещании. Важном совещании! — акцентировала Рита, но не помогло.
— У тебя всегда все важнее матери.
Спорить бессмысленно. Пока Валентина Павловна не выскажет все свои претензии, а затем не озвучит причину звонка, она не успокоится. В таком случае нужно действовать по-умному — просто выслушать. Жаль только, Рита не отличалась терпением. Особенно, когда с нее стекали капли воды.
— Мам, я выскочила из душа, стою голая посреди комнаты, мокрая, мерзну. Давай я тебе или перезвоню, или, прошу, говори быстрее.
— Знаю я тебя, ты не перезвонишь.
— Я дам тебе честное слово.
— Я уже буду занята.
— Чем? Ты на пенсии!
— Мне нужно заняться отцом. Нам завтра к врачу, поэтому я хочу сделать ему маникюр.
Рита скривилась. Теперь понятно, почему папа отпустил ее к соседям. Для него эта процедура была настоящей экзекуцией, но родительница без нее не выпускала его из квартиры. Как она говорила: «Прежде чем показаться среди людей, необходимо привести себя в порядок, особенно свои руки».
— Мам, я замерзну и заболею!
— Хорошо, хорошо, — отмахнулась та. —Через месяц у отца юбилей.
— Я помню. Мы же вместе организовываем ему сюрприз.
— Кроме этого ты должна сделать ему еще один подарок.
— Какой? — удивилась Рита.
— Ты должна прийти с парой!
— Мама, ты уверена, что это подарок для отца, а не тебя? — скептически поинтересовалась она у родительницы. — Кажется, папа не против, чтобы его маленькая девочка пока еще не заводила себе мужчину.
— Ты уже приближаешься к тридцати годам, Маргарита! Мне будет стыдно перед родственниками, когда они начнут спрашивать, когда же ты выйдешь замуж!
— Да, какая разница! Это моя жизнь!
— И ты в ней останешься старой девой! — причитала мама.
— Нет у меня кого привезти!
Это спор начал выводить Риту из себя.
— У тебя месяц в запасе, чтобы найти кандидата, или можешь не появляться на торжестве, — пригрозила мама.
— Это жестоко, учитывая, что частично я его оплачиваю.
— Доля твоих братьев больше, а они согласятся со мной, — бросила свой козырь родительница.
— Мамины сынки!
— Моя гордость! Не то, что дочь! Двадцать восемь лет, а она еще замуж не вышла.
— Достаточно, не продолжай. Скажи папе, что я на выходные не приеду! — разгневанно бросила Рита.
— Теперь ты еще будешь избегать своих родителей? — возмутилась Валентина Павловна.
— Прости, буду очень занята поисками жениха! — ехидно бросила ей Рита. — Хорошего вечера, мама.
Рита отключила звонок. Внутри все пылало от праведного гнева. В их семье отец считался несгибаемой стеной спокойствия. Братья пошли в него, но вот мама и она были как два вулкана. И когда они извергались одновременно, то начинался апокалипсис.