– Ты откровение! – прошептал мужчина. – Как только подумаю, что кто-нибудь другой… – Он резко оборвал фразу и потряс головой. – Забудь, что я сказал.
Охваченная любовью, Мэри отбросила остатки сомнений и заговорила о том, что больше не имело смысла скрывать.
– Я не хочу никого другого! – исступленно, словно принося клятву, выкрикнула она. – Никогда не будет никого другого!
В темноте невозможно было разобрать выражение лица Томаса.
– Никогда – большой срок, – осторожно начал мужчина. – Ты меня знаешь всего две недели, и большую часть этого времени я вызывал у тебя только отрицательные эмоции.
– Это не так… – Мэри подняла руку и положила пальцы на его твердые чувственные губы. Даже мимолетного прикосновения хватило, и тело затрепетало от возбуждения. – Просто иногда я злилась на тебя, когда ты ругал Джун…
Томас поцеловал ее пальцы и слабо улыбнулся.
– Не сказал бы, что мое мнение об этой юной леди изменилось. Я действительно не прав, считая во всем виноватой тебя. Нельзя требовать от человека, чтобы тот успевал вести дело и держал в руках своенравного подростка. Один Бог знает, сколько сил положил я сам, чтобы справиться с Джоном… – Том перекатился на бок, притянул Мэри поближе, положил ее голову себе на плечо и ласково пригладил волосы. – А если говорить честно, я боролся с самим собой. Не ожидал, что сдамся старшей сестре девчонки, позарившейся на деньги Джона.
– Ты не похож на сдавшегося, – промурлыкала Мэри, с наслаждением вдыхая запах кожи любимого.
Мужчина коротко рассмеялся.
– Если я чему-то и научился – это не выдавать подлинных чувств. Женщины привыкли пользоваться любой зацепкой.
– Не все, – возразила Мэри. – Как сказала Флер, ты чересчур обобщаешь.
– Флер и сама порой не прочь воспользоваться ситуацией…
Мэри постаралась задать вопрос безразличным тоном.
– Знаешь по собственному опыту?
– Если хочешь спросить, не было ли чего-нибудь между нами, я отвечу «нет», – спокойно ответил Том. – Это не она звонила в то воскресенье. – Мужчина жестом собственника провел рукой по шее и обнаженной груди. – Тогда звонила случайная знакомая. Я ни с кем не связан.
Теплая волна затопила молодую женщину. Мэри прижалась губами к его плечу, рука скользила по широкой груди мужчины, ощущала твердые мышцы живота, блуждала по ставшему знакомым телу и наконец, нашла живое свидетельство вновь возродившегося желания. Почувствовав свою власть, Мэри овладела ожившей плотью и услышала участившееся дыхание.
– Хочешь еще? – хрипло спросила она.
– Попробуй меня остановить, – прорычал он в ответ.
В первый раз их близость была восхитительна, но вторая еще лучше… Наконец-то она стала опытной женщиной, с улыбкой подумала едва очнувшаяся Мэри.
Когда Томас привез ее домой, шел третий час ночи. Мэри отчаянно хотелось вернуться и провести ночь в его объятиях. Если бы не магазин, она могла бы остаться. Впервые в жизни было противно думать о работе.
– Завтра вечером у меня деловая встреча, – сказал Томас, расставаясь с ней у дверей, – теперь встретимся только на свадьбе. Тебе придется поторопиться, чтобы успеть в церковь, верно?
В четверг машины заказаны на два двадцать; после работы времени оставалось только заехать домой и переодеться.
– Успею, – сказала она. – Хорошо, что миссис Стивенсон согласилась поехать с Джун. На месте матери я чувствовала бы себя неловко.
Мужчина ласково провел рукой по щеке любимой, приподнял лицо за подбородок и поцеловал. Но поцелуй уже не мог насытить Мэри; всем существом девушка жаждала новых и новых ласк. Улыбка Тома еще больше распалила ее.
– Спокойной ночи, зеленоглазая…
Просто чудо, если удастся уснуть, подумала Мэри. Еще хочется быть так же уверенной в его чувствах, как в своих собственных.
Все же Мэри смогла уснуть и с огромной неохотой раскрыла глаза, когда в семь часов прозвенел будильник. Джун, как всегда, еще спала, и Мэри перед уходом из дома ее не видела. Изменит ли сестра свои привычки в особняке Тэчеров? Трудно сказать. Мэри в этом сильно сомневалась. Разбудить сестренку перед школой всегда было трудным делом.
День прошел как обычно, в трудах и заботах. Вернувшись после работы, Мэри несказанно удивилась: Джун не только была дома, но даже накрыла на стол. Пусть сестра приготовила самую простую еду, но у старшей потеплело на сердце.
– Я подумала, последний вечер надо провести с тобой, – запинаясь, сказала Джун. – У нас с Джоном уйма времени впереди. – Поколебалась, а потом неуверенно добавила: – Спасибо, что никому не сказала.
Мэри слегка пожала плечами.
– Мое сообщение не привело бы ни к чему хорошему. Слишком поздно. Больше всего меня беспокоит, как Тэчеры примут известие о выкидыше…
– Возможно, им не придется переживать. Мы больше не предохраняемся.
– Но беременность длится девять месяцев, – напомнила Мэри. – И вообще… Извини, мне кажется, с ребенком можно повременить.
– А, не знаю… Мы уже привыкли к этой мысли… – беззаботно сказала сестра. – Я тут посмотрела – везде продаются такие миленькие вещички для младенцев!
Мэри хотела возразить, но поняла, что бесполезно. В любом случае сестра будет делать все, что захочет. Так же как и Джон.
Приготовив все к завтрашней церемонии, Мэри решила лечь пораньше, но сон не шел. Если она потеряет Томаса, уйдет в монастырь, снова и снова повторяла девушка, зная, что шутит только наполовину. Она тосковала, и мысль, что когда-либо будет принадлежать другому мужчине, вызывала омерзение.
Народу в церкви оказалось почему-то много. Пробираясь сквозь толпу, Мэри видела взгляды гостей, обращенные на ее бело-синий матросский костюм. Она встретилась глазами с Томасом, и тот лукаво подмигнул, отчего у девушки сразу прибавилось уверенности в себе. Она мигнула в ответ и вдруг заметила удивленный взгляд миссис Тэчер. Оливия пристально наблюдала за ними, но Мэри это не волновало.
Мужчины пришли в обычных костюмах, а не в смокингах, что было бы более уместно. Но этот брак не одобрялся никем из приглашенных, кроме самих виновников сомнительного торжества.
Но, несмотря на все, что натворили Джун и Джон, она всегда будет искренне любить и поддерживать их, решила Мэри, рассеянно прислушиваясь к звукам органа. Сначала надо убедить молодых во всем признаться после свадьбы, это будет воспринято менее болезненно, чем ложь о выкидыше.
Внезапный шум голосов возвестил о прибытии невесты. Джон поднялся – высокий, красивый, в костюме цвета маренго, надетом скорее в угоду родителям, чем собственному вкусу. Уже хороший знак.
Джун сияла от счастья. И приняв из рук сестры изящный букет роз, Мэри почувствовала, как к глазам подступают слезы. Через несколько минут она останется единственной, кто носит фамилию Оливер.
– Будь счастлива, любовь моя, – прошептала старшая сестра.
Церемония оказалась короткой. Когда жених с невестой в ризнице расписывались в книге, Томас подошел к Мэри. От его задумчивой улыбки у девушки заколотилось сердце.
– Все кончено, можно ликовать, – сказал он. – Какие у тебя планы на вечер?
– Никаких, – просто ответила Мэри, и улыбка на лице Томаса стала шире.
– Считай, появились.
Мэри заметила, что Оливия по-прежнему наблюдает за ними, однако о ее чувствах по выражению лица миссис Тэчер было трудно сделать какие-либо выводы.
– Какое замечательное платье вы сшили для Джун, – заметила Оливия.
Девушка еще раз посмотрела на сестру – красивую, высокую, рядом с юным супругом. Волосы Джун уложены в замысловатую прическу, шею закрывал высокий воротник казакина, который плотно охватывал узкую талию и расходился, открывая зауженные внизу брюки. Да, Мэри знала, свадебный наряд сестры – ее лучшая работа.
– Джун хотелось чего-то оригинального, – скромно сказала Мэри.
– Просто поразительно, – совершенно искренне ответила Оливия. – У вас действительно талант и не следует зарывать его в землю.