– Плохо.
– Судя по тому, что от нас всех начинает исходить сияние – очень, – длинноволосый сел прямо на землю, положив рядом с собой нож, обернутый тканью. – Как же курить хочется!
– Ты же бросил, – заметила Шапка.
– Да, Аили не нравился запах, – Беленус неопределенно махнул рукой, – Ану наверняка решила провести второй вариант церемонии, раз уж эта штучка осталась в доме. Ритуал же нельзя прервать, когда круг уже поставлен.
Прошло всего пару минут, с тех пор, как Беленус вышел из дома, но бывший бог природы просто преобразился. Его кожа в свете растущей луны отливала мягким теплым золотистым светом, достаточно ярким, чтобы отбрасывать нежные блики. Глаза превратились в озерца ярчайшей зелени, будто отражая летние, купающиеся в солнце луга. Волосы, вместо обычного коричневого цвета приобрели тысячи оттенков – от темного густого шоколада, до светлого сладкого латте.
– Так вот откуда это неприятное ощущение, – фыркнул оборотень.
– Какое? – Ллариг прижалась к нему ближе, пытаясь уловить изменения в состоянии своего мужчины.
– Будто с меня одежду сняли… Я кожей чувствую ветер от каждого из вас.
– Неприятно? – Шапка нахмурилась, чуть отстранившись.
– Нет… – шепчет вервольф, повернувшись к ней лицом и прижавшись губами к нежному женскому ушку, – ты теплая, мягкая, сладкая… От тебя – это очень приятно…
Его язык прошелся по мочке и скользнул вниз, оставляя влажную дорожку на шее Фир. Ллариг втянула воздух, пытаясь добыть из него хоть немного внезапно пропавшего кислорода. Но, не в силах удержаться, тут же томно выдохнула:
– А-а-ах!…
– Беленус, шел бы ты… в дом, – хриплый ленивый голос Эккарта обвился вокруг девушки в его объятьях. В этот момент ей даже было неважно, что он говорит, лишь бы говорил. И не останавливался, целуя ее горящую кожу.
– О, да, – ответил брюнет, – второй вариант всегда действует ТАК. Я почти забыл. Мне лучше быть с Аили. Конечно.
Текущим движением Беленус поднялся вверх, изящно подобрав нож. Казалось, даже его действия изменились, став плавными и легкими. Как будто мужчина получил не только прилив магических сил, но и что-то невидимое, давно потерянное.
– Верну атам на место, и мы тоже будем славить Великую Мать и Великого Отца, – мурлыкнул он, сладко прикрыв глаза. – Ану выбрала за всех нас сегодня, но мне понравится. Из-за Аили, я уверен…
Тихо напевая древнюю молитву, славящую Даннан, он направился в дом. Когда мужчина открыл наружную дверь и попал на свет, стало заметно, как сильно на него подействовало даже начало церемонии. Кожа сида отливала ярким золотом, глаза пылали весенней зеленью. Волосы его выглядели как кора дуба, с темными прожилками и светлыми сколами, создавая полную иллюзию древесной поверхности, если Беленус стоял неподвижно. Фир не заметила этого, опьяненная собственным чудом.
Эккарт был прекрасен. Конечно, для Фир он всегда был красив, но магия, разлившаяся по телу вервольфа, изменила его. Кожа мужчины светилась, волосы отливали чисто белым, похожим на шерсть животного, в которого он превращался. Глаза… Ллариг была зачарована этими лазурными омутами, томно проглядывающими из-под ресниц еще сильнее, чем раньше.
– Рада, что сегодня очки остались в доме и я могу видеть твои глаза, – прошептала она, – так красиво, когда магия переполняет тебя… Ты удивителен!
– Я тоже хотел бы видеть тебя, – прошептал он в ответ.
Секунду подумав, Шапка взяла его руки и приложила к своему лицу. Мужчина погладил ее скулы кончиками пальцев, пробежался по щекам ладонями и притянул еще ближе, прикасаясь частыми поцелуями к нежной женской коже.
– Ты прекрасна, – наконец улыбнулся он. – Опиши мне цвета…
– Моя кожа отсвечивает серебристым, а ты золотой, как полная луна, – Фир с интересом рассматривала и сравнивала себя с Эккартом, находя странную гармонию. – Твои волосы белые, как мех зверя, а мои красные, как кровь. А глаза... я тону в твоих глазах, любимый.
Он прервал ее поцелуем, поглотив остаток слов и мыслей своим напором. Мужчине казалось, будто губы этой женщины – волшебный пьянящий источник, из тех, что дарят счастье и бессмертие каждому, кто осмелиться выпить хоть каплю. Эккарт чувствовал, как магия волнами растекается из тела любимой, мягко обнимая его, притягивая все ближе. Настоящее чудо, такое, каким для него была сама Фир – женственная и нежная. Такой была ее магия.
Но это было не все, с удивлением понял оборотень. К ее собственному волшебству примешивалось маленькое, едва заметное. Робкий лучик солнца, слегка касающийся нежных розовых лепестков, едва ли действовал смелее, чем эта нотка магии, мелькавшая в сущности Фир Ллариг. Эккарт затаил дыхание, когда понял, что это может быть. Нет, он просто мог бы поклясться…
– Я ощущаю это, Фир! – потрясенно прошептал мужчина, – я слышу его в тебе.
– Что ты слышишь, любимый? – нежным голосом спросила Шапка.
– Наше дитя…
***
За те сотни лет, когда они охраняли Жреца, ритуал никогда не действовал так странно. Мак с удивлением рассматривал свои руки, сияющие бледным золотистым светом. Ох, Богиня! Даже его волосы казались золотыми нитями с нанизанными на них кровавыми каплями рубинов, но не внешность была главной. Маккон ощущал в себе магию. Не так, как обычно – тонкий прохладный ручеек, а ледяную реку. Бурную, бушующую, покорявшуюся только ему. Энергия просто переполняла тело, совсем как в подростковом возрасте, когда его зверь чуял приближение самки. Наверное, если бы Мак задался целью, то смог бы пробежать десять километров за три секунды и вдруг…
Чуткий нюх полуоборотня уловил легкий аромат моря. Женственный и зовущий, как песня сирены. Легкий, как журчание воды смех раскатился по окрестностям, маня мужчину к его обладательнице.
– Ах… поглядите-ка… Сид! – Ее голос, глубокий, чуть хриплый, отдавался в висках крохотными колокольчиками. Нежными и чувственными, будто самые изысканные ласки, – я не видела тебя раньше с жителями этого дома.
– Предположим, меня здесь раньше не было, – его голос звучал хрипло, – а откуда ты знаешь обитателей этого места?
– О! – Девушка рассмеялась, – ты бы удивился, как много я знаю!
– Подойди ближе, – он бы мурлыкал, если бы мог, но вместо этого получились звуки, похожие на низкое ворчание. Впрочем, Мак не думал, что собеседница испугалась, иначе она не вышла бы на слабый лунный свет, которого вервольфу было вполне достаточно.
Девушка оказалась довольно высокой, но по сравнению с мужчиной, стоящим напротив, казалась миниатюрной. Темные волосы крупными кудрями вились по ее плечам, хотя ниже были явно собраны в какое-то подобие полу-косы. Огромные круглые, как у кошки глаза состоящие, казалось, из одной радужки ярко-зеленого цвета смотрели на Маккона в упор, а полные красные губы сложились в язвительную ухмылку.
– Вблизи ты еще больше мне нравишься, – в ее глазах зажегся огонек. Буквально. Легкое зеленое пламя вырывалось из-под ресниц, отбрасывая легкие тени на лицо.
– Смелое заявление для того, кто меня не знает, – клыкасто улыбнулся в ответ он.
– О, я надеюсь, мы исправим это упущение? – Влажный язычок пробежался по нижней губе.
– Если ты не прекратишь меня дразнить, знакомство выйдет гораздо ближе, чем ты планировала, – рыкнул Мак, внезапно ощутив сильнейшее возбуждение.
– И тебя совершенно не волнует, что ты меня не знаешь? – Улыбка вновь вернулась на ее лицо.
– А должно? – Крадущимся шагом он подбирался ближе, – меня беспокоит только желание съесть тебя.
– Ну, – она снова облизала губы, на этот раз, не переставая улыбаться, – тогда тебе придется побегать, Сид. Чтобы ты не думал, что я попалась тебе так легко.
Она размытым следом света мелькнула в темноте, остановившись в пределах его видимости.
– Ну, я бы не сказал, что это будет слишком сложно, – рыкнул Маккон, сорвавшись с места.
***