Пальцами сжимаю лезвие бритвы, которое немного царапает мою кожу. От тонкого железа остаются такие мерзкие порезы. Сначала не больно, нет. И не больно, если их не трогать. Но стоит прикоснуться к чему-нибудь, и маленькие ранки начинают расходиться, даря неприятные ощущения.
Холодно. Не снаружи, а внутри. Все мысли, которые обычно мечутся, не желая остановиться, стихли. Ни одна не появляется на уме. Они не поражают моё больное сознание, как прежде. Как будто сломали не меня, а те стороны моей личности, которые постоянно напоминали о себе словами, пролетающими в голове нескончаемым быстрым потоком. Словно во мне было несколько людей, помогавших мне продвигаться по кривой дороге жизни. Теперь они все мертвы, их убили. Я осталась одна, беспомощная душа. Ничего не значащее тело, как сосуд для содержимого. Отныне среди пустоты и холода.
Делаю лёгкий надрез поперёк на левой руке, но не на венах. Хочу сначала попробовать, как же это.
И... Знаю, что самоубийство — это не решение проблемы. Но я привыкла уходить от проблем, потому что надоело с ними разбираться. Ведь всегда проще уйти, а не бороться.
Снова убеждаюсь, что я слабая и готовлюсь резануть себя вдоль руки, начиная чуть выше запястья. Сделаю это, и рука не дрогнет. Как линию на бумаге нарисовать с сильным нажимом.
Не думаю, что это будет быстрая смерть, но увы, недавно родители сдали пистолет, который лежал в ящике на кухне. Интересное место для оружия. Мне часто нравилось его разглядывать, смотреть на блестящие пули. И тогда меня посещали мысли о том, что когда-то оно пригодится мне не только против грабителей или не на случай апокалипсиса. Как раз о таком моменте задумывалась. Больной я человек. Почти маньяк.
Шизофреники часто безопасны для людей. Их фишка в том, что они могут причинить вред только себе.
Я псих?
Правда, уже не думаю, что случившееся плод моих фантазий.
Но если моя фантазия настолько хороша, что заставляет мои нервные окончания чувствовать прикосновения к книге, которая лежит в раковине, то я аплодирую стоя.
Помню эти его касания. Того, кто меня сломал. И боль. А потом гнев. Сильная злоба. И почему-то именно на саму себя. Почему всегда в такие моменты я ненавижу больше всего только себя?
Будто это я всё с собой сделала. Только я виновата в том, что происходит.
Или, может, действительно всё моих рук дело. Но я не в состоянии понять. Мой мозг обманывает меня.
Бред, чушь собачья. Эти догадки ещё тупее того, что собираюсь сейчас сделать.
Всё чересчур реально и это ужаснее всего. Было бы лучше проснуться сейчас уже другим человеком с иным именем и без этой тяжести, которая вот-вот задавит меня. Через пару секунд, когда решусь вынести себе смертный приговор.
Всем так будет лучше. И мне и родителям. А остальным просто наплевать, даже не вспомнят обо мне. Удивляюсь, как они ещё не забыли моё имя.
Почему просто не могу это сделать?! Даже сейчас я трус.
Или это не трусость, а здравый смысл стучится в мою голову.
Что же ты делаешь?
Что ты делаешь?
Мои мысли эхом звучат отовсюду. Что я делаю?
Опускаю руки вниз.
Не стану делать этого.
Голос внутри меня.
Давай просто договоримся, что наш новый знакомый – мистер Никто.
А теперь уже забытый знакомый и вовсе тогда не знакомый. Просто никто.
Смотрю вновь в свои глаза. Меня зовут Ана и я нытик, так ведь? Почему никто не хлопает? Такое работает только с алкоголиками? Похлопаю сама себе тогда.
Нужно ждать. Время не лечит, но стирает память.
Бросаю взгляд на книгу. Чудовище с портрета холодно смотрит на меня, а я отвечаю тем же безразличием в глазах. Это всего лишь фотография.
Беру книгу в левую руку и начинаю царапать портрет резкими движениями. Как мазки художника краской. Продолжаю, пока изображение не становится полностью обезображенным до такой степени, что бы никто и не понял, чьё лицо смотрело с обложки.
Как лучше от книги избавиться? Огонь или собственная сила.
Огонь.
Так красивее.
Ха, мистер Никто ведь связан с этими листами бумаги.
Может, дерево, из которого сделана книга, не стало бы даже расти, если знало во что превратиться и какое зло внесёт в мир.
Надеюсь, он станет пеплом, как книжка. А потом его сдует попутный ветерок в сторону моря, в котором все растворится и затеряется навсегда.
Злобные думы прервались голосом мамы.
Мы едем в Питер. Сожгу дотла в другой раз.
Там произошло кое-что хорошее. Мне подарили кота. Сказали подобрать имя на Б. Ну я и назвала его Бальтазаром. Приглянулось имя.
Кот потрясающий, но ещё молодой и часто дурачиться. Ласковый и милый. Сиамский окрас. Шёрстка такая шелковистая, милый подарочек.
Странно, он позволяет делать то, что не позволили бы мои прежние коты.
Всё мне в нём нравится, кроме глаз. Они серовато-голубые.
Через три дня случилось небольшое происшествие. Котяра потерялся. И каких только догадок не было. Или он где-то в квартире, или выбежал на улицу. Родители всех соседей на уши поставили. Кот не находился и на меня начали наезжать, что я во всём виновата. Какая я тупая, не могла его запереть, зачем вообще его выпустила по квартире погулять и так далее.