- Алли была права. – Я потянулся за голову, начиная стягивать рубашку, и выгнул на нее брови. – Я получу бумаги?
- Не смейте уходить, пока я не вернусь.
- Тогда поторопитесь.
Я хотел уйти отсюда.
~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~
Через полчаса я стоял у входа в больницу, снова проклиная Томми за то, что он напугал меня прошлой ночью. Моя голова пульсировала без остановки. Я разыграл правдоподобную сцену перед персоналом, отказавшись от помощи, без конца раздражая Вивиан, и, наконец, покинул больницу, оставив медсестру дымиться из-за моего отказа прислушаться к ее советам.
Но теперь, опираясь на холодную кирпичную стену, я понял, почему они хотели, чтобы я остался.
Черт, моя голова чертовски болела. От боли и недосыпания я неуверенно стоял на ногах.
И злился, что никто не дал мне телефон Алли.
Я должен был найти ее. Мне нужно было знать, чувствует она ту же связь со мной, или это все мое воображение.
Как только я вернусь домой, смою этот больничный запах, и посплю некоторое время, то сразу попытаюсь найти ее. У меня были друзья, которые могли помочь помочь в этом. Или я мог поселиться в фойе больницы и увидеться с Алли, когда она вернется на следующую смену. Думаю, что Вивиан позволила бы мне, но я не хотел ждать целых три дня.
Нежное прикосновение к моей руке и мягкий голос, который я узнал, заставили меня вздрогнуть.
- Адам, что ты здесь делаешь?
Я отлип от кирпичей и, улыбаясь, посмотрел на Алли. Ее волосы сверкали еще ярче в естественном свете, а глаза загадочно мерцали.
- Жду тебя.
Алли нахмурилась.
- Почему ты здесь? Тебя еще не должны были выписать.
- Я сам себя выписал.
- Что? Ты сошел с ума?
Я пожал плечами, заметив беспокойство в ее глазах. Мне это понравилось.
- Я остался только потому, что ты была в больнице. Ты ушла, так что не осталось никакого смысла тусоваться там. – Я прищурился. – Ты ушла, не попрощавшись.
Я сказал это, нисколько не волнуясь о том, насколько капризно мои слова прозвучали, так как немного разозлился.
Щеки Алли окрасились в темно-розовый, усиливая ее красоту.
- Вивиан приказала мне пойти домой. У меня было уже слишком много сверхурочных.
- Тогда почему ты все еще здесь?
- Пила кофе с другой медсестрой. Я направлялась домой, когда увидела, как ты стоишь здесь, поддерживая стену. Или это она поддерживает тебя?
Я проигнорировал ее замечание.
- Ты могла бы сказать мне, что уходишь.
Она скрестила руки на груди.
- Нет, Адам, не могла. Мы не должны приятельствовать с пациентами, и я не буду рисковать своей работой. Я собиралась позвонить попозже, и узнать, как ты себя чувствуешь.
Мои пальцы чесались прикоснуться к ее щеке. Я хотел знать, нагревает ли румянец ее кожу, но ее слова привлекли мое внимание.
- Ты собиралась позвонить мне? – удивился я. – Откуда у тебя мой номер?
- Из твоей карты, – призналась она.
- Я собирался дать его тебе. И попросить твой, – пробормотал я и, поддавшись своему желанию, обхватил ее щеку ладонью.
Поглаживая ее кожу большим пальцем, я наслаждался тем, какой она была шелковистой, гладкой и теплой. Да, очень теплой.
Алли не отстранилась от моей ласки. Мы смотрели друг другу в глаза, словно загипнотизированные. Столько эмоций было в ее огромных, выразительных глазах, которые в тусклом свете выглядели больше зелеными, чем синими. Я разглядел, что под ними залегли тени от истощения, и внезапное желание заботиться о ней, сокрушило меня.
Я застыл от этого ощущения – никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Я отступил назад, и от резкого движения голова закружилась, вынуждая меня опереться на стену для поддержки.
- Тебе нужно домой, Адам. А вообще, лучше было остаться, пока тебя не выпишут доктора. – Покачала головой Алли.
- Да, эта головная боль усложняет жизнь. – Я раздраженно выдохнул, непривыкший чувствовать себя таким слабым. - Мне нужно взять такси.
- Я отвезу тебя.
Я с удивлением посмотрел на нее.
- Да? Ты уверена?
- Ты ведь не серийный убийца?
Я выгнул бровь.
- Как будто я бы признался, когда ты так легко попала в мою ловушку.
Алли усмехнулась, демонстрируя глубокие ямочки на щеках.
- Ну, пациент из палаты 6Б сводил меня с ума всю ночь. Может быть, ты мог бы отточить свои смертоносные наклонности на нем.
Я засмеялся над ее шуткой.
- Буду стараться, – фыркнул, было, я, а затем нахмурился, когда меня осенило: – Погоди, а в какой палате лежал я?
Алли улыбнулась еще шире, и я понял, кто сводил ее с ума. Я усмехнулся. Мне нравилось ее поддразнивание.