— Малой?
— Ой, слушай, с первого курса девчонка. Говорят, школу экстерном закончила, поступила на рекламу. Моя сеструха с ней в группе, таскает за собой.
— Понятно.
Скучно. Неинтересно.
Смотрю за часы: еще тридцать пять минут до обещанного часа. Как же медленно тянется время.
Один трек сменяет другой, третий.
— Фууу, старьё. Перекурю пойду, со мной?
Сам я балуюсь, а вот курящих девушек не люблю. Вежливо отказываюсь — потерплю лучше, чем слушать женский трёп.
Дым сигарет с ментолом,
Пьяный угар качает…
Стискиваю кулаки. Что ж вам приелась эта нудятина-то?!
Делаю резкий шаг в сторону и буквально сбиваю с ног девочку в светлом платье. На белой ткани пляшут разноцветные отблески стробоскопа.
— Извините.
— Ничего страшного, — слова теряются в шуме крови, прилившей к голове. Помогаю подняться пострадавшей, и руки сами смыкаются вокруг её талии.
— Позволишь?
— Мы, кажется, снова уже танцуем.
Она… в моих руках она. Хрупкая нежная Олеся. Девочка с изумрудными глазами. Девочка из моих снов…
- 4 -
- 4 -
— Не ожидал тебя здесь увидеть.
— А я тебя. Надя не говорила, что ты приехал.
— Да, я… Я не очень давно перебрался.
Я сам просил сестру не распространяться. Не хотел встреч с прошлым. Сюда пришёл только после заверения Надюхи, что никого из знакомых не будет.
— Перебрался?
— Длинная история.
— Ну да. Теперь у нас нет времени слушать истории. У тебя всё хорошо, Дим?
— Всё чудесно.
— Я рада.
Остаток танца проходит в молчании. Дышу знакомым запахом и мечтаю, чтобы бесячая песня не заканчивалась. Но завывания затихают и Олеся убирает руки с моих плеч.
— Спасибо за танец.
— Ты торопишься?
— Нет, но… Мы здесь своей компанией. Извини…
Она разворачивается и уходит. Просто уходит. А у меня выпрыгивает сердце и несётся за ней.
… Тогда, три года назад, я сам все испортил. После дискотеки не смог отпустить Олесю. Мы до утра бродили по городу, смеялись над шутками, болтали обо всём на свете. А потом, на мосту под светом единственного фонаря, я её поцеловал. Закружился в вихре этого поцелуя и пропал. Пропал так, что дышать без неё не мог. Каждое утро бежал к дому Леси. Каждый вечер провожал и жадно целовал на прощание. Писал сообщения, записочки… Мечтал, как она вырастит и будет моей. Помню, как рассказывал о нашей свадьбе: белый лимузин, арка из живых цветов, и обязательно белые голуби. Леся хотела запускать над рекой, а я был счастлив это представлять.
А потом… Потом случилась Марина с записью того дебильного желания. Слёзы Олеси, моя растерянность и жалкие попытки оправдать себя. Мне нужно было сразу сказать про карты, сразу сказать, что я полюбил её, а не играю… Не придал значения, забыл, испугался — теперь можно многое говорить, когда сам во всём виноват.
- 5 -
- 5 -
Вторая сигарета падает на асфальт. Третья во рту. Затягиваюсь, рассматривая по—осеннему яркие звёзды.
Четвёртая, пятая… смятая пачка отправляется в урну. От дыма слегка пошатывает, но мозг остаётся ясным.
Вернуть того, что было, нельзя.
У нас больше нет времени на истории друг друга.
Чужие…
Сколько ещё жестоких слов она произнесет? Я виноват, не спорю. Но даже у самых отпетых преступников есть последнее слово. А меня его лишили!
— Я не могу тебя отпустить. — Хватаю Олеську за локоть и разворачиваю к себе.
Срать мне, что она танцует с другим. Плевать, если это её парень. На всё наплевать! Судьба дала нам шанс, и я решительно настроен его использовать.
Честно, был уверен, что больше не встретимся. Я не искал этой встречи и даже… боялся, наверное. А знаете, почему? Потому что не забыл!
Не забыл ни минуты, ни мгновения. Другие были, да. Возраст такой, да желание предать прошлое забвению. Но никто не смог вытеснить из сердца дорогой образ.
— Больно, — морщится девчонка. Ослабляю хватку, но, тем не менее, упрямо тащу её к выходу.
Сзади несётся Надюха и что-то орёт, но я реагирую только на одного человека.
— Надь, такси. Дядю Сашу я предупредил, он встретит.