— И так будет с каждым, кто попытается поднять оружие против меня, — вкрадчиво произнёс дух Нави. — Отойди, комендант. Мне не нужен никто из вас. Отдайте мне девчонку, и я уйду.
Уилфред только крепче сжал рукоять меча. Ивенн судорожно пыталась призвать Тьму, но у неё не выходило: раньше срабатывал инстинкт самосохранения и Тьма проявлялась сама, а теперь, нарочно, никак не получалось…
— Мой братец даже не охраняет свою драгоценную ученицу, как следовало бы, ах, какая небрежность, — протянул Свартрейн, в мгновение ока очутившись с другой стороны и выстрелив Тьмой. Уилфред успел развернуться и оттолкнуть Ивенн. — Ну, комендант, отходи, ты же не хочешь, чтобы я и с тобой разобрался по-своему.
Девушка беспомощно огляделась. Все воины, кроме Уилфреда и скорчившегося на снегу Бьорна стояли неподвижно, будто окаменевшие. На лицах застыло неживое выражение, глаза смотрели в пустоту, помощи ждать было неоткуда, да им и самим нужна была помощь. А лорд Эйнар всё не возвращался, и это было страшнее всего: плохое предчувствие, ожившее в груди после приезда в Ситху, ещё не покинуло девушку.
— Отойди, — прошептала Ивенн одними губами, незаметно коснувшись руки Уилфреда. Тот не ответил, только сделал шаг в сторону, опустив взгляд и увидев, как из-под широких рукавов девушки тянутся тонкие, совсем незаметные нити Света. К их счастью, Свартрейн не видел происходящего: он был занят переходом, откуда одна за другой выползали твари — порождения Тьмы. Ивенн узнала гончих Смерти, красноглазых собак с драконьими хребтами. И, улучив момент, когда дух Нави развернётся, она резко подняла руки. Свет вспыхнул ярким сполохом, охватил всё вокруг. Твари с жутким рычанием и визгом рассыпались в прах, сам их повелитель резко развернулся, но и его встретил Свет.
Дальнейшее было похоже на противостояние двух самых мощных стихий. Свет и Тьма сплелись единым светящимся и искрящимся клубком, атаковали друг друга с молниеносной скоростью. Ивенн оставалось только держать руки напряжёнными и следить, чтобы серебристые нити не оборвались. Тьма бросалась на светящийся клубок, словно хотела разорвать его. А тот, набрав силу, начал принимать некую форму, и чуть позже стало понятно, что огромный серебристый ястреб раскинул искрящиеся крылья в вышине и не подпускает Тьму к хозяйке. Ивенн чувствовала, как силы постепенно покидают её: кто она против самого опытного хранителя Тьмы, духа Нави? Разве хватит её умения остановить Тьму и творящийся вокруг хаос, спасти людей, жизнь которых сейчас зависит только от неё?
Руки опускались, но девушка стояла, держала поток Света из последних сил. Серебристые нити рвались одна за другой, ястреб начинал терять очертания и таять в дрожащем морозном воздухе. Вдруг чьи-то ладони коснулись лопаток Ивенн, она почувствовала, как силы возвращаются, соединяются с чьими-то чужими, гораздо более мощными, удерживаемыми в умелых руках, словно кто-то поделился с нею своей силой. Где-то совсем рядом запахло морозом и вереском. Тьма с яростным шипением рвалась вперёд, но её не пускала невидимая стена.
— Как ты любишь вечно не вовремя строить из себя героя, — едко бросил Свартрейн, непринуждённым движением направляя Тьму ниже, к земле, туда, куда ещё не проник Свет. — Надо было раньше спасать свою ученицу. Против моей Тьмы её Свет не справится.
— Посмотрим, — холодно ответил Эйнар. — Ивенн, держись, слышишь? Ты молодец, ещё немного, и его магии не хватит.
Девушка понимала, что если бы не он, одной её силы не достало бы, чтобы закрыть переход и прогнать духа обратно в Навь. Утешало одно: она видела, как люди вокруг постепенно начали оживать, шевелиться, бросать встревоженные взгляды в их сторону. Наконец она уловила слабое движение вперёд: Свет пробился сквозь плотную тёмную завесу, на мгновение свился в пылающий клубок, пробил Тьму и тут же разорвался, рассыпавшись тысячей серебряных искр. Больше Ивенн ничего не увидела: ноги подломились, и она обессиленно скользнула вниз.
24. Каждому — своё
— Убирайся, — тихо сказал Эйнар. Свартрейн заметно терял силы, Свет, которым управлял брат, мешал ему удерживать Тьму, становился всё сильнее, ярче и, наконец, Тьма сдалась.
— Я сказал, убирайся, — повторил правитель. Свет коснулся чёрного плаща. Дух Нави зашипел, словно к нему приложили раскалённое железо. — Ты слишком слаб, чтобы нарушать границы.
— Я ещё вернусь, — пообещал Свартрейн и исчез в чёрной пылающей сфере.
Эйнар присел на одно колено перед Ивенн, осмотрел, проверил дыхание. Всё было в порядке, она будто спала: силы восстанавливались, но достаточно медленно. Уилфред стащил с себя плащ и протянул правителю.
— Она замёрзнет…
— Я сам позабочусь о ней, — Эйнар взял девочку на руки. — Надень обратно, тут холодно.
Все достаточно быстро пришли в себя: правитель торопил, спешил вернуться в Вендан и разбираться с произошедшим уже оттуда. Жаль было и того, что погибшего товарища пришлось хоронить кое-как, в мёрзлой земле, в снегу. Эйнар соткал из Света каменную плиту и так обозначил место могилы. У её основания навеки замерли в неистовом вихре сполохи Света и Тьмы. Альвис должен был нагнать отряд на тракте, и ждать его не стали: времени на сборы было немного, буквально несколько минут.
Обратная дорога казалась медленнее и тяжелее. Воины не скрывали того, что всем было жаль Бьорна, шутника и меткого лучника, погибшего не в бою, не во имя какой-то важной цели, а просто так. Все те, кто не осознавал до конца, насколько Тьма может быть опасна, с трудом могли принять произошедшее.
Ивенн пришла в себя довольно скоро и ужасно смутилась, обнаружив, что сидит в седле перед правителем, пристроив голову у него на плече, а он, совсем не обращая на это внимания, одной рукой придерживает её за пояс, а другой — небрежно держит поводья. Её же собственную лошадку, Кайлу, и такого же серого коня, принадлежавшего Бьорну, отвели назад, как запасных лошадей.
— О, боги, милорд, простите, — растерянно прошептала Ивенн, чуть отодвигаясь и понимая, что, пока конь не стоит на месте, она не сможет ничего сделать.
Эйнар протянул руку, взял её за подбородок и, слегка развернув её голову, заглянул в глаза.
— Как ты?
— Ничего… — девушка опустила ресницы, убрала за ухо выбившуюся прядь.
— Сколько пальцев?
Он с самым серьёзным лицом показал два пальца. Ивенн улыбнулась.
— Смеёшься, значит, жить будешь, — Эйнар снова взял поводья.
— Опять я заставила вас волноваться, простите…
— Сиди спокойно, — тихо ответил правитель. — Тебе не за что винить себя, ты спасла нас всех.
— Что там было?
— Я обещал рассказать всё дома, — он притянул её поближе, своей рукой склонил её голову к себе на плечо. — Поспи ещё немного, скоро приедем.
И то ли усталость взяла своё, то ли без магии правителя тут не обошлось, но Ивенн, пригревшись под его плащом, снова задремала и не проснулась до той минуты, пока её не разбудили, снимая с седла.
Ольф проводил её, сонную и падающую с ног от усталости, до покоев и почтительно откланялся. Ивенн осталась в одиночестве. Сменив мужскую одёжу на серую рубаху длиной до колен, ставшую уже привычной, она опустилась на постель и вытянула вперёд руки. Невольно вспомнилось, как когда-то ей удалось случайно сплести из Света маленькую птичку, живую, настоящую, с серебристыми крылышками. Оказывается, Тьма была куда сильнее: соединившись со Светом, она создала птицу во много раз больше, ястреба с размахом крыльев в добрую длину руки. Ивенн, изо всех сил стараясь не провалиться в сон, воззвала к внутренней Тьме. Свет послушался сразу же, а вот со второй силой, ещё совсем чужой и незнакомой, пришлось изрядно повозиться. Неизвестно, сколько времени ушло на то, чтобы сконцентрироваться и выбросить из головы посторонние мысли, но вот потоки серебристого блеска соединились с чёрными дымчатыми нитями, потянулись в противоположную сторону, будто ожили, сплелись в клубок и приняли форму такого же ястреба — не такого крупного, размером намного меньше настоящего. Ивенн потянула потоки магии на себя — птица послушно подлетела, умостилась на запястье, сипло крикнула что-то, сорвавшись с руки, взмыла вверх и растворилась. Ивенн откинулась на подушку и с усталой, но довольной улыбкой позволила себе закрыть глаза.