Будь она мужчиной, она смогла бы постоять за себя. Я не знаю её лично, но о ней много говорили. Она сильная, волевая, достаточно умная, чтобы не лезть вперёд до поры до времени. Но тогда её ещё не было на свете, не то, что в Прави, и Свартрейн с помощью Аллия-старшего проник сквозь ткань бытия в Империю, разнёс несколько городов и сёл до основания. Его сила стала неуправляема, ему почти удалось прорваться в Правь окончательно. Взамен он помог Аллию-старшему расправиться с соперниками и остальными претендентами и занять престол самому.
С тех пор ветвь рода Аллиев правит Империей. Август взял в жёны Юлию как знатную женщину, потомка бывшего императора. Юлия любила его беззаветно, и когда он умер, пошла в Правь вслед за ним. К тому времени мне было уже двести тридцать солнцеворотов. Время шло, но я этого почти не замечал. Оно неумолимо сжигало правителей одного за другим, сменяло советников, первых помощников, а я смотрел на это со стороны и чувствовал себя кем-то вроде духа. Я не бессмертен, меня может уничтожить всё, что угодно, кроме времени. Император знал это и не раз пытался захватить власть в моих землях, убить меня. Но вокруг были верные люди, и я на самом деле очень благодарен им всем. Теперь с Империей у нас что-то вроде негласной вражды: я не хочу заключать с ними мир. Отряд, который я послал в Дартшильд, — их последний шанс. Если они упустят и его…
Эйнар неопределённо качнул головой, взъерошил тёмные волнистые пряди и откинулся на спинку кресла. Ивенн вдруг показалось, что всё это время она не дышала и выдохнула только теперь. Эйнар вызвал Тьму, из чёрного облака материализовалась кружка с крепким травяным настоем. По комнате разнёсся приятный аромат засушенных трав. Правитель протянул кружку Ивенн, а себе создал ещё одну.
Некоторое время они молчали, он — отдыхая после долгой речи, она — думая о рассказанном. Нелёгкая жизнь, долгий и тяжёлый путь к власти, да и теперь — покоя не видать… На минуту примерив ситуацию на себя, девушка взглянула на правителя с восхищением и искренним уважением: ей бы такого точно не выдержать.
— Теперь у тебя есть все основания меня ненавидеть, — сказал Эйнар немного погодя. — Жестокий… расчётливый…
— Неправда, — улыбнулась Ивенн, хотела коснуться его руки, покоившейся на мягком бархатном подлокотнике, но не посмела. — Вашу историю не каждый переживёт.
— И всё-таки более всего меня беспокоит Империя. Из цветущей и богатой страны она превратилась в полуразорённое змеиное гнездо, и я ничего не могу с этим поделать, к тому же она когда-то была моим домом. Пришлось поставить им несколько условий, на мир без обязательств я не согласен.
— Какие же условия, если не секрет?
— Во-первых, они должны отказаться от притязаний на Кейне, — задумчиво отозвался лорд Эйнар. — Во-вторых, сместить с должности асикрита господина Витторио Дени. Ну и, наконец, я велел Уилфреду лично потребовать того, чтобы они освободили твоего друга-жреца. Не преследую корыстной цели, но уверен — если мы с ним найдём общий язык, то сможем предотвратить вереницу событий, мягко говоря, далеко не благополучных.
— Думаю, вы обязательно сможете договориться, — Ивенн мягко улыбнулась. Хоть рассказ Эйнара и оставил лёгкий горьковатый осадок, её отношение к правителю не стало хуже, даже, пожалуй, наоборот. — Только…
— Я знаю, я не стану на него давить. Захочет — согласится, не захочет — ну, что ж… — Эйнар развёл руками и снова обернулся к своей ученице. — Ладно, думаю, на сегодня кошмаров достаточно. Иди спать. Очень рад, что ты дослушала до конца.
— Спасибо, что рассказали, милорд, — Ивенн слегка поклонилась и тихонько выскользнула за дверь, оставив плед на кресле. Эйнар щелчком пальцев потушил огонь в камине.
27. Письма лорда Эйнара
После долгого сбора заседание старшего и младшего Совета плавно перетекло в поздний ужин. Все устали, трапеза проходила почти в тишине, Ярико иногда ловил себя на том, что отчаянно пытается не уснуть. В просторной горнице пахло вином и тёплым хлебом, жареной дичью, пряностями, овощами. По кружкам был разлит довольно крепкий настой шиповника, по кубкам — тёмное вино. Кит любил подобные окончания сборов, но понимал, что каждый день так делать невозможно. Все члены Совета будто сближались, начинали говорить на отвлечённые темы, вспоминали, в конце концов, о том, что они просто люди, не только сотники, десятники и советники…
Женщин с пиршества никогда не прогоняли. Хозяйка Райда всегда сидела по правую руку от мужа от начала и до конца, супруги других советников и воинов предпочитали поступать по-всякому: кто-то приходил и уходил, кто-то оставался дольше. Сигрид сидела между Ярико и Ольгердом и чувствовала себя крайне неловко: они оба старались опекать её, хотя были ей чужими, и в то же время она должна была вести себя так, будто предводитель сотни лучников — её отец, а сын Кита — любимый человек. Для девушки, скупой и зажатой на чувства, это было очень непросто, хотя все списывали это на потерю памяти и не обращали особенного внимания. Дождавшись, пока всё внимание членов Совета и их спутниц будет привлечено чем-то другим, Сигрид тихонько отодвинула тяжёлый стул и быстро выскользнула из горницы.
Ярико тоже откровенно скучал. Он не любил всех этих пиров, празднеств, лишних поводов выпить.
Пока старшие говорили о чём-то отвлечённом, он тоже поднялся и направился к выходу.
— Ты куда? — окликнул его Ольгерд.
— Пойду пройдусь, — бросил он в ответ и почти выбежал вон.
В деревянной галерее было довольно холодно и тихо; Ярико невольно поёжился и вдохнул полной грудью свежий ночной воздух. В высокие окна заглядывало ночное небо, усыпанное звёздами. Тонкий месяц висел где-то вдалеке, на него наползало лёгкое дымчатое облако. В галерее было светло, Ярико прислонился к стене, огляделся и неожиданно увидел возле лестницы маленькую фигурку в алом холщовом платье. Славка…
Юноша бросился за ней. Прошло уже достаточно долгое время, а она была всё так же равнодушна к нему и холодна. Ни разу не подошла сама, ни о чём не спросила, он был для неё пустым местом, и это задевало больше всего: она его не замечала. Куда исчезла та искренняя и непосредственная девчушка, которой любая трудность была по плечу, любое доброе слово отзывалось милой счастливой улыбкой? Славку будто подменили. Она ходила тихая, угрюмая, молчаливая. Избегала встреч с ним и, стоило им где-нибудь пересечься, она тут же отворачивалась и прятала глаза.
Ярико хотел окликнуть её, но передумал. Её поведение показалось ему странным: девушка то и дело оглядывалась, прислушивалась, и тогда он замирал на месте, опасаясь быть замеченным. Так они шли достаточно долго; некоторые ступеньки, на которые наступала девушка, немилосердно скрипели, а юноша переступал через них мягко и бесшумно. Она его не видела и не слышала.
Через несколько лестниц и коридоров он понял, что они идут по направлению к горнице, которую Кит отвёл для хранения всех важных документов, писем, посланий. Славка ускорила шаг, он поспешил за ней. Дверь она не закрыла, и Ярико, остановившись с другой стороны, вгляделся в темноту. В горнице было слишком темно, чтобы можно было увидеть что-то, кроме очертаний предметов. Юноша зажёг огонь в правой руке и чуть протянул её вперёд вместо факела. Девушка тихонько проскользнула в горницу, подбежала к столу, придвинутому к противоположной стене, и начала что-то искать. Под её руками шелестели листочки, сыпались на пол, под ноги, но она не обращала внимания на них, продолжала искать и, наконец, спустя несколько минут нашла. Несколько запечатанных конвертов с чёрной печатью Земель Тумана незаметно скользнули под шаль, девушка кое-как собрала рассыпанные бумаги и, так и не заметив Ярико, быстро выскочила из горницы.
Юноша изумлённо и поражённо смотрел ей вслед. Немыслимо! Она только что украла вещи его отца, а именно письма лорда Эйнара, которые он так берёг. Просто так она бы этого не сделала. Да и вообще она бы никогда в жизни так не поступила! Она скорее отдаст своё последнее, чем возьмёт чужое! Ярико не верил своим глазам. Следовало разобраться и остановить её, пока она не натворила ещё больше дел. Из-за лёгких порывов ночного ветерка волосы выбились из-под тонкого кожаного очелья. Ярико заправил их под ремешок и побежал в ту сторону, где скрылась девушка.