Хольд запрокинул голову, провёл обеими ладонями по лицу. Ему казалось, что не взгляды, а стрелы направлены в его сторону, и что тетива за каждой из них натянута. Одно неловкое движение, одно неверное слово — и они пронзят его со всех сторон. На мгновение он посмотрел в сторону Регины. Девушка стояла напротив, бледная, прямая, как струна, но едва их взгляды пересеклись, она нахмурилась и гордо вскинула подбородок.
— Да, — едва слышно сказал Хольд.
— Громче! — колко усмехнулся Эйнар. — Не бойся ответственности, бойся лжи перед людьми и перед собой!
— Да, — повторил он уже более разборчиво.
— Законы Земель Тумана, написанные более ста пятидесяти солнцеворотов назад и с тех пор неизменные, запрещают казнь преступников через повешение или обезглавливание, но на сей раз я как правитель мог бы позволить себе исключение.
Хольд резким движением вырвался от Альвиса и бросился на колени перед Эйнаром. Вцепился в полу его плаща, запрокинул голову, умоляюще глядя на него снизу.
— Милорд, пощадите!..
Эйнар нахмурился, жестом приказал оттащить Хольда. Уилфред снова вывернул ему руки за спину.
— Но я не хочу быть орудием мести и нарушителем собственных законов. Никогда не поздно раскаяться, — произнёс лорд Мансфилд негромко. — Никогда не поздно начать новую жизнь, даже если ты совершил что-то очень плохое. У каждого свой путь, но законы справедливы, а место под этим небом найдётся для всех нас. Судьба была благосклонна к тебе, Винд Ланхолл успел сообщить мне о твоём преступлении в срок и тем самым предотвратить непоправимое, а леди Регина осталась жива. Поэтому ты не станешь исключением.
Хольд медленно встал с колен, с надеждой глядя на правителя.
— Ты будешь жить, но начнёшь свою жизнь с чистого листа. Быть может, станешь неплохим воином или работником и заслужишь признание окружающих. Я заберу твою Тьму и сотру тебе память.
По залу прокатилась новая волна шёпота и вздох облегчения. Какой бы ни была вина осуждённого, никому не хотелось становиться свидетелями нарушения старых законов, изменения их в более жёсткую и суровую сторону. Эйнар медленно подошёл к Хольду, вытянул руки вперёд.
— Милорд, — отчаянно выдохнул пленник, — прошу вас…
Правитель ничего не ответил. Уилфред крепко сжал запястья Хольда, отведя его руки назад, Альвис приставил к горлу клинок, чтобы он не вздумал двигаться с места. Руки Эйнара коснулись его висков. Все молчали, было слышно, как на улице завывает метель, хлопая ставнями и стучась в окна. Тьма, послушная хозяину, выползла из-под его ладоней и скрыла лицо Хольда. Истошный крик разорвал звенящую тишину и эхом пронёсся по зале. Ивенн ахнула и закрыла себе рот ладошкой, чтобы тоже не закричать от ужаса и осознания того, что делают с человеком неуправляемые силы Тьмы. Иттрик притянул её к себе, прошептал что-то успокаивающе-неразборчивое, обхватил обеими руками, будто спрятал от творящегося за спиной кошмара. И Ивенн, прижавшись к нему и вздрагивая то ли от холода, то ли от страха, вдруг поняла, что в жизни всегда будет что-то неприятное, мерзкое, страшное, главное — чтобы был кто-то, кто способен от этого защитить теплотой и любовью.
Отряд из Империи отправили обратно на следующий день. До границ их сопроводили люди из гарнизона, дальнейший путь они проделали сами. Вместо Хольда временным командиром отряда назначили Октавия, который с той луны, когда была проиграна битва с Кейне, командование не принимал.
Начальник имперской стражи Сильвестр Руане, проснувшись утром, обнаружил, что его внешность снова восстановилась. Это означало только одно: смерть хранителя Тьмы, Витторио Дени. И некоторое время Сильвестр задумчиво мерил шагами свои покои, не зная, что делать: идти ли к императору с докладом о произошедшем, задуматься ли о спасении собственной жизни. Сложить два и два было проще простого: план Хольда и Витторио провалился, а если и не провалился, то правитель отомстил за сестру сполна.
Сильвестр так и не принял решение, когда к нему зашёл старик-кондотьер Риоццо с приказом от императора: светлейший требовал, чтобы начальник имперской стражи немедленно явился в его покои. Поняв, что разговора всё-таки не избежать, Сильвестр откланялся кондотьеру и медленно, на негнущихся от страха и неясной тревоги ногах, направился к покоям Августа.
Император был один, и при первом же взгляде на него Руане понял, что очередная ночь была бессонной. Август выглядел очень бледным и измотанным, под глазами легли тёмные круги, небритое лицо выглядело серым и будто каким-то потерянным. Он хотел подняться навстречу посетителю, но не смог и, едва сделав движение, рухнул обратно в кресло.
— Ваша светлость, — начальник имперской стражи низко склонился перед ним, выждал четыре положенных секунды и снова выпрямился. — Вам нехорошо? Быть может, я позову лекаря?
— Нет… — выдохнул Август, прикрыв глаза. — Это Тьма. Придворные лекари здесь бессильны. Она сжигает меня изнутри, Сильвестр, это невыносимо.
Оба помолчали, магистр Руане понимающе кивнул, но не решился перебить его.
— Витторио мёртв, — наконец сказал император после недолгого молчания.
— Я знаю, — Сильвестр, по традиции, опустил голову. — Да будут боги милостивы к его душе.
— Хольд не вернётся, — добавил Август. — У меня не осталось никого, кому я мог бы доверять так же, как и им. Лорд Эйнар снова слишком много возомнил о себе, думает, что может распоряжаться чужой жизнью, кровью и магией так же, как и своей. Союза с ним у нас не получится, мы повелись и растеряли всё, что могло хоть как-то помочь Империи. У нас нет ни алтарей, ни жрецов, теперь ещё у меня нет помощников и сильного союзника. Империя погибнет.
— Вы всегда можете рассчитывать на меня, ваша светлость, — Сильвестр снова поклонился, но Август нетерпеливо поморщился и махнул рукой.
— И ещё кое-что важное: церемонию переизбрания асикрита всё-таки придётся провести. Обман будет раскрыт, и чем это грозит нам, знают одни великие боги. Я не хочу рисковать троном и вашей с Риоццо головами.
Сильвестр пожал плечами. Он знал, что многие догадываются о подмене Витторио, но никто об этом не заговаривал открыто. Теперь же, когда церемонию избрания приходилось в срочном порядке переносить на более ранний срок, он предполагал, что преимущества голосов будут на его стороне, хотя роль асикрита его тяготила, выбора у него особенно не было.
— Ладно, ступай, ближе к церемонии будет видно, — Август рассеяно потёр виски пальцами, будто от невыносимой головной боли. — Позови Юлию. Не хочу никого видеть, кроме неё.
36. Зима кончается
Сильвестр с почтительным поклоном вышел, и Август остался в одиночестве, но это продлилось недолго: через несколько минут в дверях звякнул колокольчик, оповещающий о чьём-то приходе. Дождавшись позволения, императрица вошла, мягко, неслышно ступая по пушистым коврам. Она была красива и изящна, как и всегда, хотя наряд её не поражал блеском и богатством. На ней была белоснежная шёлковая туника с золотой вышивкой на подоле и рукавах, чёрный талар был расстёгнут, изрезанный бахромой край бесшумно скользил за нею шлейфом. На запястьях женщины чуть слышно позвякивали тонкие, изящные золотые браслеты. Чёрные волосы скрывала плотная накидка, вышитая серебряной нитью.
Юлия подошла к супругу и склонилась перед ним. Август протянул руку, заставил её выпрямиться и опуститься на бархатные подушки у кресла.
— Вы хотели видеть меня, — произнесла женщина. Голос её был ровным и спокойным, как и всегда. — Что-то случилось?
— Что сказал лекарь? Ты была у него несколько дней подряд, ты нездорова?
Юлия улыбнулась и вспыхнула. Даже сквозь бронзовый загар было заметно, как румянец заалел на её щеках.
— У меня будет ребёнок. Девочка.
Август улыбнулся в ответ и провёл по контуру её подбородка.
— Я рад. И ещё я рад, что это не мальчик. Ему не передастся моя Тьма, он станет обыкновенным человеком. Ты уже задумывалась об имени?
— Да… Ариадна.
— Красиво.
Императрица подняла глаза на супруга и слегка сжала его холодные пальцы.