— Какая жалость! — воскликнула Джил. Она действительно так думала.
— И мне кажется, — продолжал Джордан, — что осматривать достопримечательности в одиночку будет совсем не так интересно, как вдвоем.
— Сегодня утром я и в одиночку получила большое удовольствие. — Попытка Джил возразить прозвучала, надо сказать, неубедительно. Может быть, потому, что пальцы Джордана продолжали нежно теребить ее волосы.
— Вы не составите мне компанию, Джил? — спросил он хрипло. — Подарите мне этот день. Давайте откроем Гавайи вместе.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Я не могу, — вырвалось у Джил. Она и так уже потеряла бдительность — лежит, свернувшись калачиком, в его объятиях. А ведь, кажется, твердо решила держаться от него подальше.
— Почему? — спросил Джордан с уже привычной для нее прямотой.
— У меня… есть свои планы, — с запинкой произнесла Джил. Она чувствовала, что решительность оставляет ее. Когда его рука обвивает ей шею, а голова ее покоится у него на плече, трудно отвечать отказом.
— Отмените их.
Да, самонадеянности ему не занимать. Всемогущий бизнесмен даже не сомневается в том, что она поступится своими планами, раз он пожелал уделить ей несколько часов своего драгоценного времени.
— Боюсь, что мне это не удастся, — холодно отозвалась Джил, собрав всю свою решимость. Пришлось напомнить себе, что она уже заплатила за взятую напрокат машину и не собирается пускать эти деньги на ветер.
— Почему? — В голосе Джордана было удивление.
Разве ты сама не хочешь быть с ним? — шевельнулся в ее голове искушающий вопрос. НЕТ! — хотелось ей прокричать во все горло. Джордан Уилкокс ее пугал. Нетрудно себе представить, как они станут бродить рука в руке по залитому солнцем пляжу. Только этого не хватало. Он уже однажды поцеловал ее, поцеловал один-единственный раз, а теперь ей никак не удается отделаться от воспоминания.
— Джил?
Его голос прозвучал так мягко, что Джил невольно подняла на него глаза. И не смогла их отвести. Она никогда бы не подумала, что Джордану знакома нежность. Но как иначе назвать то, что она слышит в его голосе, видит в его взгляде? Этот взгляд чуть было не погубил ее. Отношение ее к Джордану неудержимо менялось, он все больше ее привлекал. Джил вспомнила, как, увидев его в самолете, однозначно причислила его к типу людей жестких и замкнутых. А сейчас он неожиданно раскрылся перед ней. Именно перед ней.
— Вы дрожите, — сказал Джордан, проведя ладонью по ее руке от плеча до кисти. — Что с вами?
— Ничего, — порывисто прошептала Джил. — Видно, я… немного устала. У меня был насыщенный день.
— Вы мне это уже говорили. Вчера вечером, когда я вас поцеловал. Помните? Вы еще пробормотали какую-то чушь о платье и стали вдруг невыносимо чопорной.
— Я просто устала, — твердила свое Джил, отодвигаясь от Джордана. Она выпрямилась и принялась разглаживать складки на юбке.
— Не заговаривайте мне зубы, Джил. Вас что-то тревожит.
Лучше бы Джордан не упоминал о платье тети Милли. Перед мысленным ее взором незвано непрошено возникло подвенечное платье, висящее в гардеробе ее номера.
— Вы бы тоже задрожали, если бы знали то, что знаю я! — поддавшись внезапному порыву, воскликнула Джил. И тут же об этом пожалела.
— Вы чего-то боитесь?
Джил уставилась в окно машины, затем ее нижняя губа задрожала — ей с трудом удалось сдержать смех. А ведь она и правда боится какого-то дурацкого платья! Боится влюбиться. Нет, вообще-то она не против. Но только не в Джордана Уилкокса.
— Для женщины, которая тащит с собой в отпуск подвенечное платье, вы не больно-то поощряете того, кто хочет за вами поухаживать.
— Я не привозила сюда это платье.
— Оно ждало вас в номере, когда вы туда вошли? Кто-то позабыл его?
— Не совсем так. Моя подруга Шелли сыграла со мной такую шутку. На полном серьезе. Это она прислала его сюда по почте.
— Вот уж не думал, что вы можете быть помолвлены, — медленно пробормотал Джордан. — Вы в самом деле помолвлены?
— Нет. — Но если верить Шелли, подумала Джил, скоро буду.
— Кто эта Шелли?
— Моя закадычная подруга, — объяснила Джил, — во всяком случае, была моей закадычной подругой. — И вдруг — как это случилось, верно, от глубокого сердечного смятения? — она выпалила: — Послушайте, Джордан, мне кажется, у вас есть все данные быть прекрасным мужем. Но я не могу вас полюбить. Не могу — и все.
Последовало изумленное молчание.
Джордан поднял брови.
— Вам не кажется, что вы склонны к преувеличению? Я пригласил вас осмотреть вместе острова, а не рожать мне детей.
Господи, какой же дурочкой она себя выставила! Сболтнула, не подумав, такую чепуху. Хуже того, ее снова понесло. Дети. Слишком близка и мила ее сердцу эта тема.
— При чем тут дети? — чуть не со слезами вырвалось у нее. — К тому же, спорю, вы вовсе не любите детей. Нет, я никак не могу поехать завтра с вами. Пожалуйста, не упрашивайте меня… мне так трудно будет сказать «нет»… — О, ужас, что она несет? Должно быть, слишком много выпила…
Джордан откинулся на кожаную спинку сиденья и скрестил длинные ноги.
— Хорошо, если вам не хочется ехать со мной, я, естественно, не буду вас принуждать.
Джил удивилась: чтобы Джордан так легко принял отказ!.. Она незаметно покосилась на него, испытывая едва ли не разочарование. Решительно, с ней что-то происходит. Это становится опасным. Джордан все больше нравится ей. Мало сказать — нравится. Но этого нельзя допустить. Она не может позволить себе полюбить человека, который так похож на ее отца. Уж ей ли не знать, к чему это может привести, какая жизнь ее ждет, сколько таится в ней горя!
Когда лимузин остановился у отеля, Джил еле дождалась, пока шофер откроет перед ней дверцу.
Не оглядываясь на Джордана, она поспешила в холл. Необходимо было вдохнуть немного здравомыслия, почувствовать, что рассудок наконец призвал сердце к порядку.
Остановившись перед лифтом, Джил нажала на кнопку и не отпускала ее в надежде, что так он придет быстрей.
— В следующий раз держите свои притчи при себе, — раздался за ее спиной резкий голос, не задерживаясь у лифта, Джордан пошел дальше через холл.
Держать свои притчи при себе? Первым ее порывом было кинуться вслед за ним и потребовать объяснений, но она не поддалась ему. И только в лифте до нее дошло, о чем речь. Вспомнилось, как она рассказала Джордану о цезуре, о том, что ей помешало стать настоящим музыкантом. И теперь он со зла обращает ее откровенность против нее самой!.. Джил не стала противиться праведному гневу, закипавшему в ее груди.
Но к тому времени, как она поднялась в номер и была готова лечь в постель, настроение у нее изменилось. Она чувствовала себя ужасно несчастной. Джордан пригласил ее провести с ним день, а она повела себя так, словно он нанес ей оскорбление. Мало того, что она без конца твердила, какой из него выйдет прекрасный муж, вдобавок еще завела разговор о детях. Надо же было так унизиться! И нечего все валить на вино.
А Эндрю Ховард!.. Вдруг вспомнился их разговор, и у нее все сжалось внутри. Она нужна Джордану, настаивал он, убежденный, по-видимому, что Джордан никогда не узнает любви, если она, Джил, его не научит. Ховард положился на нее. Жаль, конечно, разочаровывать старика, и все же… все же…
Уснула она с трудом, и неудивительно. Когда наступило утро, у нее не было ни малейшего желания вызывать заказанную машину, на которой она собиралась осмотреть достопримечательности в северной части острова.
Проглядев меню «Завтрак в номер», Джил заказала по телефону чашку кофе и тост, затем какое-то время пялилась на аппарат: да, неприятно, конечно, но еще одного звонка не избежать. Стремясь поскорей с этим покончить, Джил позвонила по внутреннему телефону.
— Слушаю, — сразу же раздался хриплый голос. Да, этот человек никогда не позволит себе отойти далеко от аппарата.