К сожалению, она просчиталась. Во всяком случае, недооценила всепоглощающее стремление мужа добиться успеха. Джордан любил ее, пусть он редко говорил ей об этом. Джил чувствовала это без слов. Но ей нужна была хотя бы частица его времени, его внимания.
— Я почти не видела тебя всю неделю, — напомнила Джил мужу. — Утром ты уходишь до того, как я просыпаюсь. Одному Богу известно, когда ты возвращаешься домой.
— Скоро все кончится, — глухо сказал Джордан, поднимаясь с колен. — Обещаю.
— Для тебя будет большим ударом, если проект сорвется?
— Очень.
— Один провал — еще не конец света.
Джордан криво усмехнулся. Его снисходительная улыбка рассердила Джил.
— Но ведь это так, — мягко проговорила она. — Я рассказывала тебе когда-нибудь, как я пыталась получить главную роль в пьесе? Когда была в выпускном классе.
Джордан нахмурился.
— Нет. А что, эта история вроде той, насчет игры на рояле?
Джил подобрала под себя ноги и оперлась локтем о ручку кресла.
— Чуть-чуть.
Джордан опустился на кожаный диван напротив, откинул голову и закрыл глаза.
— В таком случае не лучше ли сразу перейти к сути дела, а все остальное пропустить?
Он не груб, сказала себе Джил, просто практичен. Он вымотался до предела, и ему отчаянно нужен отдых. У него нет сил выслушивать от начала и до конца ее печальную историю в поисках морали.
— Хорошо, — согласилась Джил. — Ты уже, вероятно, догадался, что я не получила эту роль. Совершенно для себя неожиданно. Я уже участвовала в нескольких постановках на ведущих ролях. Честно говоря, я получала любую роль, которой домогалась. Но не эту. Меня вообще не пригласили играть в этой пьесе. Проклятье, я и сейчас еще уверена, что превосходно сыграла бы роль Элен Келлер.
Джордан улыбнулся.
— Согласен.
— Главное, чему эта неудача меня научила: не бойся провала. Я осталась жива, не сыграв Элен Келлер, а позднее, уже в колледже, когда получила другую очень хорошую роль, мое прежнее фиаско еще повысило цену успеха. — Джордан промолчал, и Джил добавила: — Ты понимаешь, что я хочу сказать? Или спишь?
Глаза Джордана были по-прежнему закрыты, но уголки губ приподнялись в ласковой улыбке.
— Я размышлял над тем, как печально кончилась твоя музыкальная и театральная карьера. Джил тоже улыбнулась.
— Согласна, это звучит нелепо, но благодаря краху моих надежд я обрела свободу. Я вложила всю душу в то, чтобы завоевать на просмотре роль Элен Келлер, и, когда провалилась, у меня было такое чувство, будто я никогда больше не смогу играть на сцене, меня сковывала боязнь снова получить отказ. Понадобилось немало времени, чтобы вернуть доверие к себе, но в результате я стала сильней. И когда на первом курсе колледжа решила попытать счастья в новой пьесе, то чувствовала себя в каком-то смысле защищенной. Провал не расстроил бы меня так, как это было в первый раз.
— Значит, ты хотела пойти на сцену?
— Нет, я слишком неловкая, чтобы быть хорошей официанткой.
Шутка не сразу дошла до Джордана, но, уловив ее смысл, он от души расхохотался.
— Знаешь, если бы провал не научил меня ценить успех, когда он мне выпадал, я попала бы в ловушку.
— Какую?
— Я считала бы, что успех достался мне по заслугам, была бы уверена, что я так талантлива, так потрясающе одарена, так изумительна, что никогда не проиграю.
Джордан промолчал. Немного подождав, Джил неуверенно проговорила:
— Мистер Ховард сказал мне одну вещь… насчет этого торгового центра на Гавайях. Я тогда не передала наш разговор тебе, потому что… ну, потому что не была уверена, что он этого хотел. Теперь Джордан был весь внимание. Вскинувшись, не спуская с нее глаз, он спросил:
— Что именно он сказал?
— Ведь он редко вкладывал деньги в твои строительные проекты, верно?
— Всего несколько раз.
— Для этого есть основания.
— О!
— У тебя не бывает неудач. Джордан резко вскинул голову.
— Что-что? Повтори.
Ясно, для Джордана ее слова противоречат здравому смыслу. Если уж на то пошло, его успехи должны склонять людей к обратному.
— Мистер Ховард объяснил, что предпочитает иметь дело с людьми, которые хоть раз вылетали в трубу.
— Что за чушь, — раздраженно проворчал Джордан.
— Возможно. Поскольку мой опыт в финансовой области сводится к подведению итогов в чековой книжке, не мне судить, — сказала Джил.
— Кто захочет доверить деньги человеку, который уже один раз обанкротился?
— Видимо, Эндрю Ховард, — улыбнулась Джил. — Он считает, что тот, кто однажды потерял весь свой капитал, в следующий раз будет куда осторожней.
— А я и не знал, что вы с Ховардом говорили о делах.
— А мы вовсе не о делах говорили. — Джил старалась, чтобы ее голос звучал беспечно. — Главным образом мы говорили о тебе.
Это тоже не пришлось Джордану по вкусу.
— Я предпочитаю думать, что добился успеха благодаря упорному труду, решительности и дальновидности. Иначе вряд ли мне удалось бы так преуспеть.
— Не спорю, — охотно согласилась Джил, — но…
— У тебя всегда будет какое-нибудь «но»? Джил кивнула, стараясь удержаться от смеха. По правде сказать, она получала удовольствие от этого разговора, а ее усталому мужу оставалось только сносить рассуждения своей проницательной жены, не очень для него лестные.
— Ладно, — миролюбиво сдался Джордан. — Разбей в пух и прах все мои аргументы.
— О, я согласна, что твой ум и преданность делу сыграли немалую роль в достижении успеха, но другие трудились не менее упорно, были не менее решительны и дальновидны, однако потерпели провал.
Джордан нахмурил брови.
— Да, ты умеешь подбодрить человека, верно?
— Просто я не хочу, чтобы ты придавал слишком большое значение этому проекту. Предположим, все провалится. Ну и что с того? Сейчас ты все равно загоняешь себя в могилу. — Джил не упомянула о том, как страдает от его работы их брак, ясно и без слов.
Несколько мгновений Джордан молчал, затем лицо его напряглось.
— Я не проиграю. И слышать не хочу о провале. Провала не будет.
— Сколько еще ждать? — спросила Джил, когда справилась с собой настолько, что сумела скрыть разочарование, — она была побеждена.
Джордан ответил не сразу; потер затылок и шею, точно хотел снять охватившую его усталость.
— Самое большее — неделю. За это время все прояснится.
Неделю. Семь дней. Джил прикрыла глаза. Глядеть на Джордана, такого усталого, такого опустошенного, было мучительно. Он нуждался сейчас в ее поддержке, а не в осуждении.
— Хорошо, — проговорила она.
— Мне самому это не нравится так же, как тебе. — Встав, Джордан привлек Джил к себе — где может быть надежней, чем в объятиях любимого человека? — и уткнулся лицом в теплый изгиб ее шеи. — Не забывай, мы все-таки молодожены. Нет никого, с кем бы я так хотел быть рядом, как с моей женой.
Джил только кивнула, говорить она не могла.
— В следующий раз не надо меня дожидаться, — добавил Джордан и, подняв ее на руки, понес в спальню. Не зажигая света, опустил на кровать и лег рядом, положив голову ей на грудь. Пальцы Джил бесцельно перебирали его волосы.
Слова жгли горло, ей так нужно было отвести душу, но она не решалась заговорить. Джордан был без сил. Сейчас неподходящее время. А будет ли когда-нибудь подходящее?
Она провела уже так много одиноких вечеров, да и по утрам не обнаруживала его дома. Каждую ночь Джил ложилась в постель одна и, только когда Джордан тихо пристраивался с ней рядом, воскресала к жизни. Вот она и ждала ночь за ночью нескольких драгоценных минут, зная, что больше уделить он не может.