— Проходи, Яшко. Здесь я живу.
В глубине сада белел низенький домик с верандой, увитой виноградными лозами. Чуть дальше — дощатый сарайчик под разлапистой грушей, рыбацкие сети, натянутые на колья, будто их кто-то только что чинил. На веранде сидела высокая, худощавая и немолодая уже женщина, штопала какую-то детскую одежонку. Мальчик лет одиннадцати, точь-в-точь тот цыганенок, что приносил записку от Алексея, и девочка постарше перебирали синие гроздья винограда.
— Это я, тетя Ксеня, — сказал Алексей. — С братом.
Женщина повернулась к ним, приветливо кивнула и, откусывая нитку, сверкнула белыми, как сахар, зубами. Мальчик и девочка тоже подняли было к Яше загорелые лица, по женщина что-то сказала им, и дети снова занялись своим делом.
Они подошли к сарайчику и сели на деревянной скамейке под старой грушей. Алексей развернул принесенный братом сверток, достал из кармана самодельный нож с наборным черенком (предмет давних Яшиных вожделений), снял кожаный чехольчик, аккуратно очистил сало от соли и, отрезав половинку, положил его на кусок хлеба, протянул Яше:
— На, жуй.
— Это тебе мама прислала.
— Я тоже поем. — Алексей впился молодыми, крепкими зубами в сало. — Я тут не голодный, не думай. Скажи маме, пусть не беспокоится.
Как бы в подтверждение своих слов Алексей сходил в сарайчик, вынес оттуда две плитки шоколада для Нины, кусок свежесоленого розового сала килограмма в полтора и банку мясных консервов:
— Отдашь маме… А это тебе, — положил Яше на колени нож с наборным черепком.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Яша.
— Рыбачу, — коротко ответил Алексей.
Яша почувствовал, что Алексей не хочет рассказывать больше того, что уже сказал.
— Пойдем домой, — неожиданно для самого себя предложил Яша.
— Нельзя мне, Яшко. Я приду… Потом приду… Позже как-нибудь.
Яше стало обидно. Алексей никогда ничего не скрывал от него, и вдруг на тебе! Ему захотелось швырнуть Алексею его подарки и даже нож с наборным черенком, расплакаться и убежать. Он встал с места, отряхнул брюки:
— Ну, я пошел.
— Подожди, Яшко. Посиди еще немножко, — поднялся со скамейки и Алексей.
— Да чего же ждать? Темнеет уже.
— Ничего, — взял Алексей брата за руку. — Подожди. Может быть, и в самом деле вместе уйдем.
За калиткой заурчала и остановилась машина. Яша почувствовал, как вздрогнула рука брата. Тетя Ксеня поднялась, что-то сказала ребятишкам, и те поспешно ушли в дом, а она потащила вслед за ними корзину с виноградом.
Скрипнула калитка. Вошли двое и направились по виноградной аллейке прямо к сарайчику, к братьям Гордиенко. И чем ближе они подходили, тем шире и удивленнее раскрывались глаза Яши. Прямо к нему шел высокий, затянутый портупеями капитан — дядя Володя и улыбался спокойно и весело, как тогда, под Большой Аккаржей.
— Ну, здравствуй, Яков Гордиенко — капитан Хива! — протянул он сильную руку Яше. — А я уже боялся, что ты эвакуируешься со своей спецшколой. Вот и приказал Алексею вызвать тебя, так сказать, к месту службы.
Капитан оглянулся вокруг, прислушался, кивнул Алексею:
— А не пойти ли лучше в хату?
Алексей согласно кивнул головой и тотчас скрылся за виноградной шпалерой веранды.
— Воевать в летучем отряде не передумал? — спросил капитан, переступив порог чистенькой горницы.
— Где же тот отряд, дядя Володя?
— А отряд здесь и есть. Только обмундирование в пашем отряде бойцам не положено, Яшко. Вот видишь, все в гражданском. И я тоже военную форму сегодня последний день ношу. Мы — разведчики. Понятно?
— Разведчики, которые через линию фронта ходят?
— Нет, то другие, фронтовые разведчики. Не мы через линию фронта, а фронт через нас пройдет. Все уйдут, а мы останемся и будем воевать, будем бить фашистов из подполья. Теперь понятно?
— Понятно.
— Ну, коли понятно, тогда знакомься. Вот Петр Иванович Бойко, твой будущий командир.
Яша повернулся к тому, кто вошел в комнату следом за капитаном, и оторопел от удивления: перед ним, улыбаясь, стоял Вовкин отец.
— Антон Брониславович?..
Присутствующие рассмеялись.
— Э-э, Яшко! Так не годится, — устало садясь за стол, сказал капитан. — Разведчики зовутся не так, как их когда-то отец с матерью нарекли. Стал разведчиком — забудь все прошлое, даже свое имя. И ты забудь, Яшко, про Антона Брониславовича Федоровича. Среди разведчиков нет такого. Есть Петр Иванович Бойко. Ясно?.. И я теперь уже не дядя Володя, а товарищ Бадаев.