В этих словах был вызов, но Сергей удержался от резкого ответа.
— Благодарю, Валентин Георгиевич. Мне хотелось бы задать вам лишь один вопрос: считаете ли вы, что в рецензиях на массовое зрелище дана справедливая оценка нашей работы?
— Какие именно рецензии имеете вы в виду?
— Почти все. Каждая из них так или иначе подчеркивает, что политическое звучание зрелища могло бы быть бо́льшим, если бы в ряде эпизодов оно не заглушалось условной, формально понятой театральностью... Вы несогласны с этими рецензиями?
— Что ж, — ответил мастер. — Кое-какие замечания кажутся мне любопытными... Однако не следует забывать — товарищи критики приходят и уходят, а искусство — оно остается искусством!
И добавил, как будто спохватившись:
— Разумеется, из каждой рецензии можно почерпнуть полезные мысли... Хоть мы и поговорили сейчас, Сережа, начистоту, желаю вам хорошей прессы на первую постановку!
Через полчаса Сергей встретился с Зоей. Поднялись по широкой лестнице райсовета. В коридорах хлопали двери, торопливо проходили посетители, на пороге жилищного управления спорили прорабы, попрекая друг друга какими-то фондированными стройматериалами... Помещение загса находилось в самом конце длинного коридора.
— Обождем минуту, — попросила Зоя.
— Боишься?
— Нет, не потому... Скажи, ты любишь меня попрежнему, так же сильно?
— А ты?
Вместо ответа, Зоя открыла дверь.
Пожилая секретарша, заполнявшая брачное свидетельство, имела суховатый вид, и обстановка комнаты была самой обычной, служебной. Однако Зое и Сергею все представлялось иначе: не сводя друг с друга глаз, они счастливым шепотом отвечали на вопросы секретарши. Когда же, заполнив свидетельство, она подняла голову... Она оказалась вовсе не сухой, эта приветливо поздравившая их женщина.
Вышли на улицу.
— Поедем в парк, — предложила Зоя. — Смотри, даже погода для нас исправилась.
И верно: с утра было пасмурно, как перед близким дождем. Теперь же проглянуло солнце.
— Едем в парк, — согласился Сергей.
По дороге, в трамвае, он подробно передал Зое содержание своего разговора с мастером.
— Честно говоря, не ожидал такой постановки вопроса. Но она меня устраивает.
— Выходит, нет худа без добра?
— Выходит так. Но представляешь, в каких условиях предстоит работать!..
Сошли на кольце. Мимо заколоченных киосков подошли к мосту. Висел плакат «Парк закрыт». Однако сторожа вблизи не оказалось. Схватив Сергея за руку, Зоя быстро перебежала мост.
Угольчатый светложелтый лист лежал посреди аллеи. Колесо грузовика отпечатало на нем черный рифленый рисунок. Над аллеей зябко клонились деревья, роняя такие же желтые листья. Ветра не было, и листья, как будто страшась прикосновения к холодной земле, долго кружили в воздухе. Не только земля, но и вода в прудах была холодной, бессильной отразить неяркий солнечный свет, голубовато-далекие проблески неба.
Извне доносились звуки, но они казались разобщенными, несвязанными между собой. Скрежетали вагоны на трамвайном кольце. На лесопильном заводе все так же работали электропилы... Летом этот шум перемешивался с музыкой, голосами, шелестом ветвей, гудками пароходов. Теперь же ничто не мешало каждому звуку насквозь пронизывать обескровленный парк. Звуки возникали и пропадали, поглощаемые тишиной... Осторожно раздвигая эту тишину, Зоя и Сергей углубились в парк, вышли к Масляному лугу.
И сразу, как только ступили на луг, солнце брызнуло неожиданным, почти что летним светом.
— Я понимаю, — сказала Зоя, прильнув щекой к плечу Сергея. — Тебе сейчас нелегко, тебе предстоит борьба. Понимаю!.. Но ты должен знать — я все время буду рядом с тобой!
Он не ответил, только коротко вздохнул. Зоя покачала головой:
— Не думай, что это громкие слова. Я тоже хочу работать много, упорно. Разве так сейчас занимаюсь, как в прошлом году? Прошлой зимой к чертежной доске почти не подходила, а теперь... Мы будем вместе и работать и бороться!
Тесно прижавшись друг к другу, обошли весь луг. Вот здесь возвышался режиссерский мостик, около которого Зоя стояла на репетиции. Здесь, в перерыве, вместе с Ольгой и Семеном лежала на траве. А вон там, около дворца, возникла песня и, окрепнув, полетела над лугом...
— Знаешь, что слышала сегодня в институте? Будто теперь на летнюю практику будут посылать со второго курса... Пройдет зима, и ты будешь меня провожать.