Веденин бережно усадил Александру на диван. Прибежала Зоя, затеяла с Васей разговор об институтских делах. Потом увела к себе...
— Вероятно, Константин Петрович, мы снова можем обменяться письмами? — спросила Александра.
— Совершенно верно, — кивнул Веденин, доставая из кармана плотный конверт. — Надеюсь, Ниночка, ты извинить нас? На короткое время мы перенесемся в далекий Крутоярск!
...«Еще и еще раз здравствуйте, Александра Николаевна! Судя по ответным письмам, больше нет оснований тревожиться о вашем здоровье. Сердечно поздравляю с полным выздоровлением! Прошу учесть, что к этому поздравлению присоединяется и уважаемый завкрайоно. Впрочем, он лицо заинтересованное. В середине декабря должна состояться учительская конференция. Завкрайоно не теряет надежды, что вы возьмете на себя доклад о внешкольной работе с учениками старших классов. Согласитесь, он имеет к этому серьезные основания. Ваша экскурсия в Ленинград — превосходный материал для такого доклада!.. Ну, а моя жизнь проходит попрежнему — и в самом Крутоярске и в комановках. Выезжая из Крутоярска, с наслаждением дышу студеным воздухом. (К слову сказать, сегодня у 34 градуса ниже нуля!) Хороши заснеженные просторы!.. Об этом пишу для того, чтобы разжечь ваше желание поскорее вернуться на крутоярскую землю. Крепко жму руку. Ваш Рогов».
В это же время Александра читала второе письмо:
«Добрый день, Константин Петрович! Радуюсь, что и работается хорошо, что работа к концу подходит. Человек я осторожный, авансов раздавать не люблю. (Прошу не считать это намеком на договорные отношения!) Однако, вспоминая наш последний разговор, вспоминая замысел, о котором вы так ярко рассказывали, — не сомневаюсь в удаче, в значительности вашей работы. Не хочу таить — хочется скорее увидеть. Тем более и музей почти готов к открытию. Словом, с нетерпением буду ждать телеграмму о вашем выезде. Всего наилучшего вам и семейству. Рогов.
Если не забыли, говорил вам о некоторых планах в части организации своего семейного очага. Могу добавить: эти планы близки к реализации. Еще раз сердечный привет!»
...Едва успели дочитать письма, как дверь распахнулась. В комнату быстро вошел коренастый седеющий человек со связкой пакетов.
— Андрей Игнатьевич Симахин, — представил его Веденин. — Отличный живописец и старинный мой друг. К сожалению, покидает нас сегодня.
— Самое время, — улыбнулся Симахин. — И так жена прислала суровое напоминание. Чтобы задобрить ее, накупил ленинградских подарков.
Некоторое время продолжалась общая беседа. Симахин с интересом расспрашивал Александру о Крутоярском крае.
— Я ведь застарелый турист. Надеюсь еще побродить по вашим таежным местам!
Затем поднялся:
— Прошу считать временно выбывшим. Хочу уложиться. Скучные дела не следует откладывать напоследок!
Нина Павловна вызвалась ему помочь.
— А я увижу, Константин Петрович, вашу картину? — спросила Александра.
— Конечно!.. В недалеком будущем мы отправимся в Крутоярск. И там, в одном из музейных зал...
— Но почему не здесь, не сейчас?
— Потому что... — задумчиво начал Веденин. — Потому что с Крутоярском, с тем предложением, которое принес Михаил Степанович, с той оценкой, которую и они вы дали первому моему эскизу, — с этим всем связан большой поворот в моей работе. И не только в работе. Для меня Крутоярск — первый верстовой столб на новой дороге!
Громкий звонок, а затем голос Нины Павловны помешал продолжить разговор.
— Костя! К тебе Семен.
Александра уже встречалась с этим сдержанным, неразговорчивым юношей (несколько раз он заходил к Никодиму Николаевичу). Однако на этот раз увидела его другим — порывистым, взволнованным, обрадованным.
— Константин Петрович! Я прямо ‹ с завода, Только что митинг закончился... Сколько цветов получила Оля!
— Оля?.. Значит, она...
Семен лишь кивнул. Ни о чем не спрашивая больше, Веденин крепко обнял его.
И тут заметил, что Семен держит в руках картон, завернутый в бумагу.
— Что это?..
Семен разорвал бумагу, протянул Веденину картон.
Это был цех, изображенный в ярком цветном рисунке. Веденин сразу узнал и цех и работающих в нем людей. Но прежде всего, в самом центре рисунка, увидел Ольгу, а рядом с ней, за соседним станком... В солдатской гимнастерке, скинув шинель (она лежала брошенная на шкафчик с инструментом), за соседним станком работал Алексей Рогов. Он работал упоенно, наконец-то вернувшись к любимому труду...
— Помните, Константин Петрович, я еще в клубе вам рассказывал. А вы предупредили, что трудно изобразить...