— Наташа тоже здесь? — обрадовалась Зоя. — А Виктор с Кириллом?
— Здесь. Звонили третьего дня.
— Слушай, Веруська! Что, если сегодня нам собраться? А то до самой осени разъедемся...
Вера охотно согласилась:
— Надо только сейчас же ребят обзвонить.
— Конечно. Я и Сергею Камаеву позвоню. Пусть тоже приходит.
Вышли из магазина, и Зоя нагрузила отца покупками:
— Мы идем звонить по автомату. Если задержусь — обедай без меня.
Оглянувшись, Веденин увидел, как девушки, схватившись за руки, перебегают проспект. И сам зашагал торопливо: скорее бы вечер, настоящий разговор с Андреем!..
После обеда начал готовиться к встрече. Сам командовал уборкой. С помощью Маши выдвинул стол на середину мастерской. Когда же стол был накрыт, придвинул к нему большое, удобное кресло.
Маше нравилась суетня, сменившая квартирную неподвижность. Но хлопот было много, потому что внизу, в столовой, Зоя тоже готовилась к вечеру.
Закончив приготовления, окинув взглядом празднично прибранную мастерскую, Веденин спросил себя: нужно ли это? Не противоречат ли эти приготовления тому разговору, который предстоит?.. Нет! Пусть Андрей знает, что всегда, при всех обстоятельствах он желанный гость.
Заглянула Зоя:
— У тебя, отец, тоже все готово?.. А что, если Андрей Игнатьевич не сможет прийти, если его задержат?
— Нет, он придет. Он должен прийти.
Зоя приблизилась к столу и увидела на его середине акварель:
— А это что такое?.. Погоди, я, кажется, вспоминаю!
Придвинув к себе акварель, наклонилась над ней, сдвинула брови:
— Погоди, погоди! Ну, конечно, я здесь была!
Веденин покачал головой, но Зоя упрямо повторила:
— Была! Знаешь, когда? В детстве. Ты с нами тоже жил тогда на даче. Мама велела мне далеко не уходить, а я не послушалась, убежала в лес. И чуть не заблудилась. И перепугалась... А потом вышла из лесу на эту поляну. Сразу стало светло. Помню как сейчас: я остановилась посреди поляны и слово себе дала — ничего не бояться, не плакать, никогда не терять дорогу... Значит, и ты, отец, побывал на этой поляне?
Вместо ответа, Веденин спросил:
— А как же слово? Тебе удается его держать?
Зоя села против отца, провела пальцем по ободку тарелки и поморщилась.
— Что такое?
— Так... Тебе неинтересно.
— А все же? Разве я не могу быть советчиком?
— Советчиком?.. — Помолчала и снова сморщила нос: — Одним словом, я недовольна, совсем недовольна. И собой. И тем, как время трачу.
— Но ты же сама выбрала будущую свою специальность?
— Выбрала. И сейчас не говорю, что специальность плохая. Но ты пойми...
Глубоко вздохнув, Зоя продолжала торопливым полушепотом:
— Окончу институт, получу диплом... Казалось бы, всё правильно. А у меня глаза разбегаются. Столько других интересных, полезных специальностей!.. Вот и хочется всем овладеть, сделаться и строителем, и металлургом, и химиком, и актрисой... Даже морским капитаном!
— Ого, диапазон!
— А ты не смейся. Я еще в прошлом году, когда мы всем институтом ходили встречать челюскинцев, думала об этом. Почему бы я не могла стать капитаном ледокола или полярным летчиком? Тоже всех челюскинцев сняла бы со льдины!.. Разве не стыдно, что я до сих пор не нашла главную свою дорогу?
— Главную дорогу?.. Она дается, Зоя, большим трудом.
— Конечно. Не думай, что я просто так фантазирую. Конечно, без труда ничего нельзя достигнуть. Но уж если достигнешь... На днях я читала в газете рассказ парашютистки Степановой. Совсем молодая девушка, чуть старше меня. А совершила ночной прыжок, прыгнула с высоты семисот метров. И вот она рассказывает, что так радостно стало во время полета, что даже запела... Ты только представь себе, отец!.. Звездное небо, купол парашюта в лунном свете, а девушка летит и поет. Она добилась своего. А я... Нет, я должна как можно скорее во всем разобраться. Время-то ведь бежит, уходят годы!
Жалоба прозвучала комично, но Веденин не улыбнулся.
— Это даже хорошо, что ты вызвал меня, отец. Обсудим вместе. Я пробовала как-то и с мамой говорить, но она не понимает. Ей кажется, что у меня ветер в голове.
— Хорошо, обсудим, — кивнул Веденин.
Зоя еще раз посмотрела на акварель, задумчиво обогнула стол и отошла к окну.
— Я жду, — напомнил Веденин.
— Сейчас. Собираюсь с мыслями.
Все так же задумчиво она наклонилась над подоконником и вдруг замахала рукой:
— Веруся! Веруся!.. Почему ты одна? А Наташа где?
Веденин не расслышал ответа. Но Зоя сразу заторопилась вниз, обещав на ходу: