— После поговорим. У нас еще будет время.
Веденин продолжал сидеть у стола. Время близилось к восьми. Вот и вечер. С минуты на минуту может появиться Симахин.
Вспоминая все, что утром произошло в кафе, Веденин вернулся к последним словам Симахина. Как он сказал? Сказал, что я счастливее?.. Что ж, сейчас он придет и все узнает. «Видишь, Андрей, нас постигла одинаковая участь!»
Эту фразу Веденин повторил про себя несколько раз: «Одинаковая участь... Нас постигла одинаковая участь!» Но ведь Андрей и сейчас убежден, что видит жизнь такой, какая она есть. Ну, а я... Потому и не могу работать дальше, что знаю, убедился — жизнь не пришла на мое полотно!
Однако этой мысли Веденин не дал разворачиваться дальше. Ему показалось, что, рассуждая так, он изменяет другу, оставляет его в трудную минуту.
Снизу донесся звонок. Веденин вскочил, поспешил навстречу. Нет, Андрей, я тебя не оставлю!.. Но это был Сергей Камаев. Шагнув на площадку лесенки, Веденин услыхал его заразительный, громкий смех.
Не прошло десяти минут, как снова раздался звонок. Теперь-то Андрей! Конечно, он!.. Но и на этот раз веселый говор заставил Веденина остановиться.
Сильно задерживался Симахин. Половина девятого... девять... Неужели все еще наносит визиты? Или умышленно задерживается?.. Не может этого быть! Он не меньше меня нуждается в ясности!
Веденин снова вернулся к разговору с другом:
— Мне так же трудно, как и тебе. Твою работу признали несостоятельной. Я сам убедился в несостоятельности того, что делал. Ну, а дальше? Упорствовать или опустить руки?.. Это не выход!
Все еще не было Симахина. Четверть десятого... половина десятого... Бедный Андрей! Не иначе, как его задерживают новоявленные родственники.
Бедный! Томится он сейчас среди каких-нибудь словоохотливых родственников жены, поглядывает на часы украдкой, а его ни за что не хотят отпустить: «Куда же вы, Андрей Игнатьевич? Так приятно познакомиться. Когда же приедете с Варюшей?»
— Довольно! — вмешивается Веденин в этот воображаемый разговор. — Довольно! Слышите, немедленно отпустите!
Ему показалось, что этот окрик помог: родственники смущенно отступили. Симахин попрощался с ними. Вот он уже на улице, уже приближается... Продолжим, Андрей, наш разговор.
— Ты говоришь, что никогда не забывал нашу клятву. И я не забывал. Но как же ты не понимаешь, что год за годом жизнь вносила в нашу клятву все более четкое, суровое содержание?.. Сегодня наша клятва иначе звучит!
Вторично заглянула Зоя.
— Ты все еще один?
— Повидимому, где-то задержался, — начал Веденин оправдывать друга. — Вечная история, когда приезжаешь на короткий срок. Спешка, беготня!
— Спускайся к нам, — предложила Зоя.
Он согласился и попал в разгар игры.
— Ги-по-те-ну-за! — сосредоточенно повторял Камаев, обкусывая кончик карандаша. — Не могу! Не получается!
— Что за игра? — спросил Веденин, здороваясь.
— Очень полезная игра, — ответила Наташа, круглолицая девушка с завитой челкой — подруга Зои еще по школе.
— Что в ней полезного? — фыркнул Камаев.
— А как же! Сообразительность тренируется. Берется многосложное слово — такое, чтобы букв побольше. А потом из этих букв составляются новые слова.
И с превосходством взглянула на Камаева:
— Не получается, когда человек подумать не хочет. А у меня из одной «гипотенузы» до тридцати слов получается!
Но Зоя вмешалась:
— Предлагаю другую игру. В замечательных людей на одну букву.
Играли на букву «Д».
— Давид, Докучаев, Джотто, Державин, — записывал Веденин. — Данте, Домье, Добролюбов, Диккенс...
— Минута осталась, — предупредила Вера.
— Дени, Донателло, Дефо, Джордоне...
— Кончено! У кого больше?
Веденин оказался на последнем месте. Он забыл Достоевского и Дидро. Сергей Камаев ревниво напомнил об артистах — Давыдове, Дункан, Дузе. А у Наташи оказался записанным некий Дидяев.
— Дидяев? Кто такой Дидяев?
— Очень способный, — обидчиво объяснила Наташа. — Мой сосед по квартире. Инженер, молодой изобретатель.
— Но о нем никто не знает?
— О нем узнают! — покраснев, но твердо ответила Наташа.
Все же Дидяева отвергли.
— Даже смешно, — рассудительно сказала Вера. — Если так рассуждать, — мы тоже, наверное, не зря свой век проживем. Давайте запишем авансом свои имена.
— А почему бы и нет? — воскликнул Сергей, ероша волосы. — Затеют потомки эту же игру и начнут припоминать: Вера Фролова — знаменитый геолог, Зоя, Веденина — выдающийся градостроитель...
— Капитан ледокола, — поправил Веденин.
— Папа! Как не стыдно!..
...Игра продолжалась, но Веденин больше в ней не участвовал. Он сидел в стороне. Неужели так и не придет Андрей?..