...Расписание у вокзального входа подтвердило, что поезд № 14 прибывает в восемь восемнадцать. Пришлось отправиться в зал ожидания.
Здесь была в разгаре уборка. Шеренгой, от стены к стене, двигались уборщицы. Они кидали пригоршни опилок и тут же сметали их широкими взмахами метел. Маленький старичок с младенческим пухом по краям лысого черепа, точно спасаясь от этих взмахов, подсел к Никодиму Николаевичу и словоохотливо поведал, что встречает внучку: год всего, как окончила вуз, а уже работает инженером на большом строительстве.
— Ерофей Павлович! — сказал старичок, округлив глаза. — Ерофеем Павловичем — вот как станция называется, откуда внучка едет. И так эта станция далеко — десять суток надобно ехать!
И повторил не то восхищенно, не то укоризненно:
— Десять суток!.. Вот как!.. Делов-то сколько за это время можно сотворить!
Затем, наклонившись к самому уху Никодима Николаевича, старичок признался, что железную дорогу никогда не любил, пользоваться ею остерегался, а между тем за свои семьдесят шесть лет живет уже в третьем городе.
— Именно в третьем! Петербург, Петроград, Ленинград!
Зал ожидания наполнялся. Многие приходили с цветами. Сразу забыв о старичке, Никодим Николаевич сокрушенно вскочил: где же в этот час достать цветы?
На соседней скамье сидела молоденькая девушка. Она старательно расправляла большой букет и пугливо прикрылась им, когда подбежал Никодим Николаевич.
— Я хотел бы... Извините... Не уступите ли вы цветы?
— Но я не продаю.
— Конечно, конечно!.. Но я, понимаете ли, встречаю сестру и не успел...
Он окончательно смутился, а девушка, поколебавшись, отделила часть букета:
— Возьмите. Просто так. Я тоже встречаю... Только не брата, — добавила она чуть задорно.
Никодим Николаевич начал благодарить, но тут, услыхав паровозный гудок, девушка кинулась на перрон. Это никак не мог быть поезд № 14. Однако Никодим Николаевич тоже побежал.
— Откуда? — спрашивал он. — Откуда поезд?
— Из Вологды. Вологодский.
Вскоре раздался новый гудок. За ним еще, еще... Целых полтора часа пришлось провести в беспокойном ожидании.
Ровно в восемь восемнадцать поезд № 14 прибыл ко второму перрону.
— Смогу ли я сразу узнать Сашеньку? Столько лет... Да ведь и я изменился. Узнает ли?
Толпа встречающих отнесла его уже к шестому вагону, когда позади послышалось: — Никодим!
Он обернулся и сразу узнал сестру.
Долгие годы не видели они друг друга: с девятьсот шестнадцатого столько воды утекло!.. Но в эту минуту они забыли разлуку. Они не расставались.
— Здравствуй, Сашенька! Здравствуй, родная!.. Где твои вещи?
— Все такой же, — улыбнулась Александра. — И такой же суматошный. Верно, мне принес цветы?
Отобрала букет и обернулась:
— Ребята, в вагоне ничего не забыли?
Только теперь Никодим Николаевич обнаружил, что их окружает группа юношей и девушек в клетчатых куртках, в дорожных сарафанчиках. Они дружелюбно улыбались Никодиму Николаевичу.
— Погляди, какой выводок! — кивнула Александра. — Двенадцать душ. Школу кончают через год, а все еще озорные. Знакомьтесь, ребята. Это Никодим Николаевич, мой брат.
Двенадцать юношей и девушек сказали хором:
— Здравствуйте, Никодим Николаевич!
— А теперь в дорогу! — скомандовала Александра.
На ходу она рассказала брату, что краевой отдел народного образования премировал экскурсией в Ленинград лучших учеников ее школы.
— Я согласилась поехать за няньку. Я очень соскучилась по тебе.
Вышли из вокзала. Молодежь притихла, разглядывая шумную площадь Восстания.
— Надеюсь, Сашенька, тебе удобно будет у меня. Я все приготовил...
— Но как же я их оставлю? — возразила Александра. — Куда они — туда и я. Но ведь ты не бросишь провинциалов, поможешь добраться до Дома туриста?
В трамвае без конца пришлось отвечать на вопросы молодежи, стремившейся сразу все рассмотреть, узнать. Никодим Николаевич отвечал, не сводя глаз с сестры.
Темное платье с высоким воротником. Волосы, гладко зачесанные назад, — седые волосы, разделенные прямым пробором. Кожа морщинистая, желтоватая. И только глаза — все те же добрые глаза сестры.
— Берегись, — рассмеялась Александра. — Ребята тебя замучают!
В Доме туриста было шумно. В коридорах причудливо перемешивалась и украинская речь, и грузинская, и казахская... Туристы, приехавшие со всех концов Союза, окружали консультантов, изучали огромную карту Ленинграда, переписывали в свои блокноты календарь предстоящих экскурсий.