— Пей! — она протянула ему наполненную до краев чашу.
— Слишком много… Как вы потом?..
— Лишь бы достаточно. Мне все равно умирать сегодня, тебе же силы еще понадобятся.
Куда ни плюнь — всюду висельники-добровольцы. Хотя векши вроде бы своим головы рубили. Виктор плохо разбирался в чужой истории, знал лишь то, что успел запомнить из болтовни Сецуну. Этот был помешан на векшах и их магии, да и договаривался со жрицей изначально он. Еще и сухим из воды может выйти — его клан был одним из самых влиятельных среди творцов, и своих выгораживали до последнего.
— Мой народ скормит меня теням, — Виктор, решив, что это отличный тост, зло усмехнулся и залпом осушил чашу.
Затем с минуту уговаривал желудок не вывернуть все обратно. Еще через две магия впиталась, и Виктор, согнувшись пополам из-за сотрясающих его спазмов, выблевывал выпитое.
Жрица даже не поморщилась, лишь протянула ему платок.
— Мне приходилось пить человеческую кровь, и она показалась довольно вкусной.
«Ага, а у нас после первых войн Двух Рек до сих пор в вампиров верят».
— Простите, против вкуса я ничего не имею, только мой желудок.
— Пустяки, главное магия. И потому давайте о деле, чтобы не тратить ее зря. Вы говорили, что у вас уже есть подходящая женщина? Уверены, что она выдержит все девять месяцев?
Виктор кивнул. Будущую мать он искал не в баре, а на аллее для пробежек, подбирая самую здоровую. Потом еще и усыплял кандидатку, чтобы Сецуну мог ее осмотреть и выдать окончательный вердикт. Саша подходила идеально: здоровая, умная, красивая, еще и сирота на попечении дряхлой бабки. Не переживет роды — на ребенка претендовать никто не будет.
— Хорошо. Да, это определенно хорошо.
— Вы отдадите мне силу?
— Не тебе, ребенку.
Она резко выкинула руку вперед, и Виктор инстинктивно отпрянул: чего жрица и добивалась, тут же схватив его за мошонку. От боли потемнело в глазах, перехватило дыхание.
«Только не тем ногтем!» — подумал он, теряя сознание.
Очнулся от пощечины. Над ним склонился хмурый проводник, заслонив собой заходящее солнце. Его тень накрыла Виктора полностью, сделав и без того высокого векша просто громадным.
— Вставай. Я принес тебя к разлому — дальше сам.
Виктор кивнул, но вот встать у него не получилось, и потому пришлось просить о помощи проводника. Понадобился всего один шаг, чтобы оказаться в комнате Сашиной квартиры, и чтобы почувствовать себя человеком, а не беспомощным куском дерьма. В спину что-то ударилось. Виктор обернулся и увидел оскаленное в неприятной усмешке лицо векша — разлом почти закрылся.
— Иллеа-хи сказала спрятать ее получше. Охотники будут искать и не остановятся, пока не найдут. А когда найдут…
Последние слова заглушил треск схлопнувшегося разлома, но он хорошо представлял, что же охотники сделают с ним, когда найдут. Хотя проводник сказал «ее». Силу? Или беременную Сашу? Надо будет снять для нее другую квартиру: разрешение на щит для жилого помещения у него оставалось, даже на два щита. Вторым обновит домашний, может, и Лене лучше станет…
— Вик? А ты давно пришел?
Саша, завернутая в банное полотенце, стояла в дверях и удивленно его рассматривала. Виктор улыбнулся, надеясь, что улыбка выглядит не слишком вымученной, затем наклонился и подобрал сверток, на котором догорало слово «женщине».
— Кажется, это тебе.
— А… эм… спасибо, наверное, — Саша неуверенно посмотрела на переливающийся лазурный квадрат, перевязанный ярко-алой лентой. — Если это потому, что тебя долго не было и ты не отвечал на мои звонки, то не стоило…
Долго не было и не отвечал на звонки? Виктор машинально хлопнул себя по карману, проверяя на месте ли мобильник, и снова улыбнулся, в этот раз виновато. Иное течение времени! Стоило ее предупредить.
— Нет, это просто подарок. А звонки… Я как-то выпал из этой реальности, но решил вернуться обратно исключительно ради тебя. — Он подошел к Саше и, сунув сверток в руки, покровительственно поцеловал в лоб и сорвал с нее полотенце: — Как же я соскучился, — поцеловал в губы, пытаясь изобразить страсть. — Не одевайся. Я быстро в душ и обратно к тебе.