Женя сильно отличался от того полного радужных надежд, воодушевленного мужчины, который бросил её год назад, и что-то ей подсказывало, что большинство изменений произошли только что. Осунувшийся, бледный, взъерошенный, словно его под забором драли собаки.
— Понятия не имею, — выдохнул он, — Но что-то происходит. Меня только выпустили.
Он умолк, повисла долгая пауза. Соня, наблюдая за бывшим мужем, мысленно усмехнулась. Женя, несмотря на то, что попал в серьёзную заварушку, все еще не оставляет надежды поразить её. Держит дурацкую интригу в ожидании ахов, охов, изнывающих вопросов. И это после десяти с лишком прожитых вместе лет.
Она спокойно ждала продолжения, рассеянно размышляя о том, сильно ли оскорбит его чувства, если попросит к кофе грушевый штрудель. Здесь, в «Ченто», его готовили божественно!
Бывший же, наконец, сдался и как-то разом сник.
— Хочешь спросить, почему я тебе позвонил? А чёрт его знает. У меня больше никого нет! Еще пару дней назад была целая орава, а сегодня — никого, кроме бывшей жены и бабушкиной могилы, — он бросил на неё короткий взгляд, — Там я уже сегодня побывал… Мишка пропал! — выпалил, наконец, он, и со смущением торопливо пояснил, — Это сын…. Наш… То есть — Нинин.
Соня тут же позабыла про штрудель. Мог бы и не объяснять! Она прекрасно знала, кто такой Мишка. Она знала всех многочисленных подсвинков Грязной Свиноматери. В груди неожиданно и бурно заворошились успевшие улечься чувства. Беспомощность, ярость, обида, унижение, которые глодали почти год, не оставляя ни на миг ни днём ни ночью.
— Но это еще не всё, — пробормотал Женя, и из груди его вырвался сухой, затравленный всхлип, — Они меня подозревают! У меня железное алиби! Юра с объекта сорвался, наряд-допуск привез, записи с камер, где ясно видно, что я не отлучался ни на минуту! Все на виду, и вся бригада в свидетелях! Но они всё равно считают, что это я, только потому, что маразматичка — воспитательница, которой давно место в богадельне, утверждает, что это был я! Что ты так смотришь? Или тоже думаешь, что…
Соня покачала головой.
Женя пару секунд с сомнением вглядывался в её лицо, изо всех сил пытаясь разгадать его выражение. Он видел, что губы у нее внезапно побелели, а взгляд остановился, как у куклы. Это говорило о том, что Соня в шоке. Но от чего? Неужели её так напугало известие об исчезновении ребёнка? Или, скорее, она переживает за него? Так ли? Решив, что, как всегда, попал пальцем в небо, и никогда не узнает, что на сердце этой странной женщины, он мысленно махнул рукой и продолжил:
— Представляешь! Возили меня к старой перечнице в больницу! На очную ставку. И она, глядя мне в глаза, заявила, что не возьмёт ни единого слова обратно! Дескать, это я забрал ребенка, и хоть кол на голове теши! Понятно, что ей отступать было нельзя, ведь вылетела бы с работы, как минимум, если бы узнали, что она ребёнка не понять кому отдала! А в худшем случае, если Мишка… если с ним что-то…
Он сглотнул, не договорив. Слишком страшно было договаривать. Третий день пошел, как ребёнок исчез. И ни слуху, ни духу.
— А вчера она задний ход дала. Начала юлить и выкручиваться. Мол, она и не видела толком, кто Мишку забрал, потому что в группе порядок наводила, а с детьми нянечка гуляла… Меня и отпустили, — он поднял на Соню глаза и заиграл желваками, — А дети мне дверь не открыли, представляешь? Словно я… Словно я какой-то проходимец!
— Так я была даже не второй, а третьей инстанцией на твоем крестном ходе, — Соня коротко улыбнулась.
— Вот только не начинай, — пробормотал он, — Не то сейчас время, чтобы вспоминать старые обиды…
— Зачем же я тебе понадобилась? — она пожала плечами, — Поддержка? Совет? Если ты ни в чём не виноват, то тебе и бояться нечего. А советов я никому не даю, ты же знаешь.
— Да, да. Знаю, — он мрачно покивал, — Ты святая, Мышка. Я так виноват перед тобой, но ни единого слова упрёка от тебя так и не услышал. Впрочем, не так уж я и виноват был, ведь мы совсем разные. Я хотел семью, а ты… ты хотела только творить…
Женщина промолчала. Женя тогда сам решил за неё, чего она хочет, но смысл теперь это обсуждать? Он променял уютный дом и талантливую жену на Свиномать и её выводок, и, конечно, хочет назначить её ответственной за свой выбор, а может, заодно, и за нагрянувшие последствия! Что ж… если от этого ему будет легче…
— Можно…? — несмело начал он, помолчав, — Только первое время…. Согласен даже на раскладушку в гараже, если…
— Нет, — быстро ответила Соня, — Это совершенно исключено.
— Две недели! Получу зарплату и сразу сниму себе квартиру. А может, и комнату в общежитии удастся выбить…