― Совсем страх потеряли, ― удивлённо сказал Гриша, выдёргивая кинжал из тела убитой росомахи. ― Прикинь, а если бы он тебе причиндалы отхватил, вот бы Сашка переживала!
― Заткнись, ― беззлобно бросил брату Олег, осматриваясь по сторонам. ― Мне за то, что я не дал их себе откусить, единицу ловкости дали. Давай к клетке, глянь, что там за Тай такой спрятался, а я пока лут соберу.
После гибели последнего члена стаи все три тела исчезли. На земле остались лежать две шкуры, четыре мензурки со слюной, две с кровью и одноразовый шприц с эликсиром жизни. Было ещё несколько минералов и один большой кусок мяса. Олег сгрёб в рюкзак всё, кроме мяса. Оно, как у падальщиков, могло содержать много неприятных сюрпризов. Размахнувшись, Олег закинул кусок подальше, и на него тут же спикировали два ворона.
― Приятного аппетита, ― пожелал им Олег и поспешил к брату.
― Кар! ― донеслось в ответ.
― Надо же, вежливые, ― усмехнулся Олег.
Гришка, сидя на корточках у решётки, с улыбкой рассматривал то, что находилось внутри клетки.
― Потраченные патроны того стоили, ― сообщил он подошедшему брату.
― А это что за диво? ― Олег тоже присел на корточки, рассматривая забившуюся в угол девушку.
В клетке сидела голая китаянка с очень светлой кожей. Это особенно бросалось в глаза на фоне её чёрных волос. Длинные ресницы были словно нарисованы.
«Как куском угля на белом лице», ― подумал Олег.
― Нин хо, ― поздоровался Олег, прикладывая руку к груди.
― Дирана-ло, ― ответила девушка приятным голосом, тоже прижав исцарапанную руку к груди.
То, что это не китайский, стало ясно по интонации. Да и на китаянку эта девушка была похожа только на первый взгляд.
― Григорий, ― ткнул себя в грудь Гриша и принялся возиться с задвижкой. Открыв дверь, он поманил пальцем девушку, ― Дирана-ло, вылезай, мы тебя не обидим.
Девушка, помедлив всего секунду, начала выбираться из клетки. Парень отметил её худобу и высокий рост: «Под метр девяносто!» Григорий подал ей руку, помогая вылезть. Потом, скинув рюкзак, принялся доставать запасные вещи.
― Вот, надень, ― протянул он ей свою запасную рубаху и кальсоны, ― а в лагере у Ольги нормальную одежду попросим.
Пискнув в ответ слова благодарности, девушка быстро накинула на себя предложенные вещи, но вот с пуговицами рубахи у неё не заладилось. Она их просто проигнорировала, пытаясь закрепить края одежды, прижав друг к другу.
― Да ты совсем дикая, ― усмехнулся Гриша и принялся застёгивать пуговицы сам.
― Скорее, сильно продвинутая, ― возразил брату Олег. ― Одежда на магнитных держателях была изобретена перед катастрофой. Я про неё только слышал, ты вообще не помнишь, а вот для Дираны такая одежда ― обыденность. ― Олег сунул брату шкуру росомахи и приказал: ― Сооруди ей онучи, а я пока периметр осмотрю. Валить нам отсюда надо. Задание до сих пор не закрыли, значит, Дирана ещё в опасности.
Как бы в подтверждение его слов вдалеке послышался рёв двигателя. А следом, срезая верхушки деревьев, заработал крупнокалиберный пулемёт. Стреляли не от танкера, звук выстрелов пришёл с противоположной стороны. Вороны с испуганным карканьем метнулись в сторону, ища укрытие среди деревьев. Гришка, бесцеремонно ухватив ногу девушки, быстро замотал обе ступни шкурами. Дирана не сопротивлялась, с ужасом глядя в сторону источника шума.
― Гриш, быстрее, сюда БТР движется. ― Олег опустил бинокль и скомандовал: ― Уходим!
Сталкеры заспешили прочь, стараясь поскорее убраться отсюда. Олег очень надеялся, что когда пересекут невидимую черту, то они с братом получат сообщение о том, что покинули Земли Войны и им закроют задание по спасению Тай. Но, миновав место, где их настигло сообщение, и пройдя много дальше, сталкеры никаких сообщений больше не получили. А вот звук мотора приближался довольно быстро. Ещё трижды рокотал пулемёт, без особой надобности тратя дефицитные патроны. А Олег на бегу перебирал варианты, кому бы он мог принадлежать? По всему выходило, что этот БТР прибыл издалека. Даже если допустить, что где-то в округе у кого-нибудь завёлся БТР, даже тогда гробить его по бездорожью и стрелять просто так, лишь для того, чтобы нагнать страху на трёх человек и стаю птиц, никто не стал бы.