Я посмотрел на каждого из них. Серега всего лишь отвел взгляд, Юлик опустил голову, а Катя напряженно смотрела и тогда мне стало ясно. Никто из них этого не хочет, но кто тогда?
За мной послышался шаг, я отшатнулся в сторону, но недостаточно быстро. Бок рассекла рванная рана. За мной был вор в маске, вооруженный когтями. Это был темный эльф.
— За тебя отвалят много денег.
— Кто ты?
— Глава Гильдии.
Я отходил к окну, зажимая кровоточащую рану. Уровень жизни просел на треть и продолжал убывать, кажется, когти или стрела были отравлены. Меня начало тошнить, перед глазами начали расползаться разноцветные круги.
Вдруг до меня донесся громогласный рык и хлопок. Секунда и между мной и наемником выросла здоровая черная волчица, глухо рыча. Скрип тетивы, волчица резко падает на землю и прыгает на лучника. Удар лапой. Юлика снесло в сторону, хорошо приложив об стену. Сергей с одного, а Катя со второго боку кинулись на животное, желая рассечь незащищенные бока. Но не тут — то было. Кинжалы просто скользнули по меху и коже, а серпы лишь оставили небольшие раны. Волчица крутанулась на месте, кинулась с открытой пастью на Катю, но та подставила руку. Это ее не спасло. Зажав руку в челюстях, животное дернуло головой, отправляя воровку вслед за лучником. Настал черед Сергея.
Из неоткуда выскочил патлатый пес и впился в холку волчице. Стоило ей лишь на секунду отвлечься, чтобы скинуть надоедливую букашку, как в бок ей вошли металлические когти. Она заскулила от боли. Надо помочь. Я встряхнул головой, взял покрепче клинки и кинулся на озверевшего от вида крови главу воров. Я уже собрался сделать серию, но тут … Резко выдернув оружие из животного, он ударил наотмашь по мне. Первый удар я еле как отбил, спасая шею, но когти на второй руке зашли мне глубоко в грудную клетку и застряли там. Я резко дернулся назад от боли. Это и плюс сила удара выдернули когти изнутри с одной руки.
Я привалился к стене и обессиленными руками пытался вытащить гребанное оружие. Было адски больно, руки не слушались, видимо, позвоночник был задет. Перед глазами плясали красные круги, всю броню залило алой кровью, любая попытка вдохнуть вызывала такую волну боли, что в голове мутнело.
Глава, даже не взглянув на меня, смотрел на обратившуюся Лирую, которая сидела у противоположной стены и зажимала рану на боку. Она побледнела, и теперь контраст между лицом и длинными черными волосами был еще сильнее.
— Какой улов, посмотрите только! — задыхаясь от смеха, выдавил вор. — А ведь за твою голову заказа уже давно у нас висит от Голубоглазого, как и на остальную элиту Знамения. А ты, мелочь, меня заставил повеселиться и… Что за… Вот черт.
Я из последних сил вытаскивал когти, которые никак не выходили, застряв в кости, и ухмылялся кровавым ртом. Вор быстро оказался возле меня и убрал мои руки с оружия.
— Раз ты так решил сделать, то мы тебя заберем с собой, хватайте его и уходим, главное аккуратнее, — взгляд его говорил о том, что он боится, но все равно не верит. — А я сейчас закончу с этой особой.
Он медленно начал подходить к Лирой с когтями наперевес. Ко мне подошли все трое моих «приятелей», они переглянулись. Каждый о чем-то подумал, но затем все слаженно кивнули и тут началось нечто непонятное.
В руке Сергея появился метательный нож, взмах, и он вонзился прямиком в запястье с когтями. Вскрик. Глава схватился за окровавленное запястье, быстро оценил ситуацию. В этот момент Юлик с хрустом вытащил когти из моей груди, я захрипел, но облик свой обратно не принял, потому что мне в плечо воткнулся тот самый метательный нож. Затем Глава вытащил какую-то руну и всех воров вокруг меня раскидало в разные стороны. Первым поднялся Сергей. Он даже клинки поднять не успел. Налетевший Глава здоровой рукой с когтями, уже поднятыми с пола, распорол ему шею. На него сзади кинулся пес, но тот сразу обмяк, получив удар по голове. Сбросив когти, он взял в руку метательный топор из инвентаря и метнул его в Юлика, который натягивал тетиву. Лук упал на пол, а за ним и сам парень с топором в голове. Все это произошло секунд за пять. Вор уже ухмылялся, думая, что все почти закончилось. Это была серьезная ошибка.
Он не успел даже развернуться. На груди расплылось кровавое пятно, ноги подогнулись, он мешком упал на землю. Возле меня сидела Катя с ножом в руках и рыдала. Ее друзья превращались в пыль.
Глава 23
Помощь появляется откуда не ждешь. Что побудило Катю передумать? Что заставило ребят пожертвовать всем, ради правды, справедливости и …меня? Странно. Я стоял и не мог отойти от ужаса, непонимания и той страшной боли. Это все очень странно. Чем дальше я иду, тем больше загадок. Такое ощущение, что все знают то, чего не знаю я. Будто верхушки орденов ведают что-то, что не понятно более низким и, конечно же, мне. Постоянные недоговорки раздражают и пугают. Что происходит?
Я не мог отвести взгляд от ребят. Я смотрел, как они рассыпались, и внутри что-то оборвалось. Это погибла еще одна нить, связывающая меня с Филистерами. Мне пришлось встряхнуть головой, чтобы прийти в себя. Мой взгляд упал на Око. Зачем в тот раз появился Юмор? Эмоции ведь так трудно собирать, а если бы я имел запас энергии и призвал сущность, то этого бы не было.
«Было. Только погибли бы еще и Филистеры. Мощь Юмора и Сарказма велика, даже светлый может уничтожить половину этой школы, что говорить о темном… — раздался голос Фаринара.»
«Я бы и не стал призывать Сарказм. Даже я его боюсь. Одно дело, когда он проявляется только в моем поведении и словах, а другое, когда его выпустить на волю.»
«Он не такой бесчувственный и жестокий… Сарказм напускает страшны вид, но сам постоянно в ужасе. Ему страшно. Тебе страшно, — голос Фаринара сквозил уверенностью в своих словах.»
«И чего же мы боимся?»
«Сгнить. Стать обычными. Вы боитесь общества, света, тьмы, Филистеров, но не битв и стычек. Ваше сопротивление, моральное, когда ты еще не был Творцом, и физическое, после превращения, уничтожение соперников всего лишь это подтверждает. Также вы оба боитесь не бояться всего этого. Но уже меняетесь. Лирая, Худа и Огнивария вас меняют.»
Я не знал, что ему ответить. Это было правдой. Стоило признать, что так все и было. Мне страшно.
На меня навалилась слабость, охватил ужас, в глазах помутнело. Вновь послышался хлопок и в коридоре появилась Худа и Огнивария. Настя приподняла меня и повела прочь, сказав что-то Кате, а Худа латала Лирую. Мне было тошно. Я не понимал, что происходить.
Огнивария довела меня до двери в подъезд и уже собиралась уходить, но я чуть не упал без ее поддержки, и она решила меня проводить до квартиры. Дома никого не было. Через час мне стало лучше, но Огнивария все не уходила. Мы разговаривали о разных вещах: незначительных или очень серьезных. Я поделился с ней своими страхами и непониманием того, что известно окружающим, но неизвестно мне. На это она лишь усмехнулась. Но это была далеко не единственная тема для разговоров.
— Ты знаешь, почему Филистеры так зовутся? — спросил я Огниварию.
— Нет, даже как-то не задумывалась, — пожала плечами она, задумчиво сомкнув брови на переносице.
— Я как-то прочитал, что это переводится, как идиот, человек с узким мировозрением. Ведь это, действительно, так…
— В тебе говорит высокомерие Творца, — резко оборвала меня Настя.
— Что?
Она встала со стула и подошла к окну, прядь волос выбилась из-за уха и легла на щеку. Солнце красиво блестело на ее лице и выделяло веснушки на нем.
— Все Творцы пренебрегают душой и разумом обывателей. А ведь они стоят гораздо дороже.
— Почему?
— После смерти от нас остается лишь пыль. А их душа живет, даже после смерти. Чего тогда мы стоим, если после нас остается лишь боль других и наш пепел?
— Но люди такие… Глупые, ограниченные и…
— Женя, хватит! Ты сам не так уж давно был Филистером.