В этом Евангельском повествовании находится одно из условий (а другое я во время поста пытался по мере сил своих раскрыть), без которого тщетен будет путь, предлагаемый нам Церковью в эти дни. Господь, придя на землю, пришел нам послужить: «Ибо Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих».
И Господь зовет нас научиться у Него: «Научитесь от Меня, яко кроток семь и смирен сердцем».
«Научитесь этому смирению, ибо вами властвует князь мира сего и лучшие из вас — апостолы Иаков и Иоанн — обуреваются тщеславием и гордостью».
И вот Святые Отцы положили в этот день читать то Евангелие, которое дает нам необходимое условие для нашего духовного делания.
Можно ведь идти путем, указанным Иоанном Лествичником и Марией Египетской, и в конце концов, пасть в великой гордости. Предостерегая нас от этого, Св. Отцы указывают нам пример Господа и учеников.
«Господь являет Собою не труды, а смирение», — говорит Иоанн Лествичник. Только тот, кто идет путем смирения, может получить дарования.
Итак, нас зовут идти путем смирения. Но что такое смирение? Обратимся к тому, кого Церковь дает нам в учителя во дни Великого поста.
«Никакое слово не может изъяснить его (смирения) качество. Одну надпись имеет сие сокровище — подпись непостижимую, как свыше происходящую; и те, которые стараются истолковать ее словами, принимают на себя труд великого и бесконечного испытания. Надпись эта такова: святое смирение. Водимые Духом Божиим, да внидут с вами в сие духовное и премудрое собрание, неся в мысленных руках Богописанные скрижали разума… И мы сошлись, исследовали и испытывали силу честного оного надписания. Тогда один сказал, что „смирение — есть непрерывное забвение своих исправлений“. Другой сказал: „Смирение состоит в том, чтобы считать себя последнейшим из всех“. Иной говорит, что „Смирение — есть сознание умом своей немощи и бессилия“. Иной говорит, что „признак смирения состоит в том, чтобы в случае оскорбления, предварять ближнего примирением и разрушать оным пребывающую вражду“. Иной говорил, что „смирение — есть познание благодати и милосердия Божия“. Другой же говорил, что „смирение — есть чувство сокрушенной души и отречение от своей воли“.
„Выслушав и с великой точностью и вниманием рассмотрев и соообразив, не мог я слухом познать блаженное чувство смирения: и поэтому, будучи последним из всех, как пес, собрав крупицы, падавшие со стола мудрых и смиренных мужей, т. е. слова из уст, определяя добродетель оную, говорю так: смиренномудрие есть несказанное богатство; Божие дарование, Божие именование; ибо Господь говорит: '„Научитесь не от Ангела, не от человека, не от книги, но от Мене, т. е. от Моего в вас вселения, и основания, и действия: яко кроток есмь и смирен сердцем и помыслами, и образом мыслей, и обрящете покой душам вашим от браней, и облегчение от искусительных помыслов“ (Мтф. 11, 29) (Лествица, Слово 2, 3, 4).
Итак, смирению мы должны учиться не от ангелов, не от людей, не от великой книги Евангелия, а от Самого Христа, ибо Он зовет нас к этому. „Познать это благое чувство может тот, кто собственным опытом познал его внутри себя, а словами чувственными его невозможно изъяснить“ (Лествица, Слово 25, 41).
Как же мы теперь можем знать что-нибудь о смирении в смысле того или иного понимания его? Святые Отцы говорят, что смирение может быть нам известно не по существу, а по своему действию.
„Итак, мы не можем сказать, в чем состоит сила и существо сего солнца (смиренномудрия), однако, по его свойствам и действиям можно постигать его существо“ (Лествица, Слово 25, 26).
„Смиренномудрие — есть покров Божественный, который не дает нам видеть наши исправления“ (Лествица, Слово 25, 27).
Смиренный не видит своих достижений, а лишь свои грехи. На достижения же он имеет покров, который закрывает их.
Как нам проверить, имеем ли мы смирение или нет?
Иоанн Лествичник говорит, что „многие называют себя грешными, и, может, и в самом деле так о себе думают: но сердце искушается уничижением (от других)“ (Лествица, Слово 25, 34).