Дороти-Энн торжественно кивнула.
— Я узнала, что твоя прабабушка собирается тебя отвести в очень интересное место.
Глаза Дороти-Энн сверкнули от предвкушения удовольствия.
— Правда?
Нэнни кивнула утвердительно:
— Да. Но я не могу сказать тебе большего. Предполагается, что это должно стать для тебя сюрпризом.
Личико Дороти-Энн расцвело улыбкой. Она потянула гувернантку за руку.
— Ну что? — спросила она. — Поехали!
Когда они въехали в город, дождь так и не прекратился. По дороге Нэнни объясняла, что обычно гроза продолжается двадцать минут. Следовательно, над Нью-Йорком проходят один за другим несколько грозовых фронтов. Дороти-Энн слушала как зачарованная, глядя на капли дождя, разбивающиеся о стекла отлакированного черного лимузина, принадлежащего ее отцу. Она еще глубже забилась в уголок обитого серым бархатом сиденья. Одной рукой малышка вытерла запотевшее стекло. Оно оказалось холодным и мокрым на ощупь. Мир за окном предстал перед ней серым и туманным. Дороти-Энн робко покосилась на гувернантку.
Нэнни протянула к ней руки, и девочка быстро вскарабкалась к ней на колени, укрывшись в ее теплых объятиях.
— Мы почти приехали, — объявила Нэнни, когда машина свернула на Семьдесят вторую улицу, а потом въехала в Центральный парк. Десятью минутами позже лимузин остановился около высокого здания — исключительно сталь и стекло, — выходящего на Парк-авеню и Пятьдесят первую улицу.
— Ну вот мы и на месте, — сказала гувернантка и протянула Дороти-Энн плащ. — Надень его, а то вымокнешь до нитки.
Дороти-Энн скорчила рожицу.
— Тебе придется его надеть, — твердо заявила Нэнни. — Иначе мы сейчас же отправимся назад в Тарритаун.
С мрачным видом девочка облачилась в плащ. Шофер открыл дверцу и держал над ними зонтик, пока они торопливо шли под дождем к вращающимся стеклянным дверям.
Оказавшись внутри, Дороти-Энн засмотрелась на огромный мраморный вестибюль. Потолок был так далеко наверху, и все вокруг, казалось, покрывал мрамор.
— Это один из отелей прабабушки? — поинтересовалась она у Нэнни, крепко держащей ее за руку. Они шли через заполненный людьми вестибюль к лифтам.
Гувернантка покачала головой.
— Нет, это не отель. Здание занимают разные офисы. Здесь работает много людей, в том числе и твоя прабабушка. Видишь ли, ее гостиничный бизнес настолько велик, что ей приходится иметь несколько офисов, чтобы всем управлять. Ей принадлежат гостиницы по всему миру.
Дороти-Энн кивнула с умным видом, обдумывая услышанное.
— И все здание принадлежит ей? — спросила она, когда они остановились перед дверью лифта.
Нэнни усмехнулась:
— Да нет же, малышка. Но, насколько я знаю, она арендует целых два этажа. А это очень большое помещение для офиса, поверь мне.
Дороти-Энн взглянула на гувернантку:
— А папочка тоже здесь работает?
На лицо Нэнни будто опустилась маска.
— Я не уверена, — быстро произнесла она. — Тебе придется спросить об этом у твоей прабабушки.
Личико Дороти-Энн погрустнело.
— Никто никогда мне ничего о нем не говорит, — спокойно сказала она. — Всякий раз, когда я спрашиваю, мне говорят, что надо спросить кого-нибудь другого.
Нэнни посмотрела на нее с печальным сочувствием, но Дороти-Энн была слишком мала, чтобы распознать его.
— Это оттого, что правила хорошего тона предписывают каждому заниматься своими делами, — смущенно пояснила гувернантка.
— Но ведь папа это мое дело? — Дороти-Энн проявила ту самую невероятную детскую проницательность, которой все так боятся.
От ответа Нэнни спас приехавший лифт. Они вошли в кабину, и Дороти-Энн увидела, как няня нажимает кнопку с цифрой «32». Как только ее палец коснулся кнопки, та загорелась. У Дороти-Энн глаза стали совсем круглыми. Она осторожно потянулась и нажала на другую цифру. И взвизгнула от восхищения, когда кнопка засветилась. Девочка коснулась еще одной кнопки, потом еще одной.
Нэнни легонько шлепнула ее по руке.
— Ну-ка, прекрати это, — приказала гувернантка. Она с извиняющимся видом посмотрела на других пассажиров, но никто не обратил на девочку внимания.
Обиженная шлепком Нэнни, Дороти-Энн поджала губы. Ей хотелось плакать, но она изо всех сил старалась сдержать слезы. Но тут двери лифта разъехались в разные стороны, и девочка оказалась лицом к лицу с совершенно незнакомым миром.
— Здесь прабабушка работает? — задала она вопрос, как только они вышли из лифта.