Прекрасная дева с лучезарным лицом и светящимся взглядом, величественно парила на широких крыльях с белым опереньем. Рухнув на колени возле ее изображения, Велиал провел ладонью по лицу девушки, и ели слышно прошептал:
- Дриэра, я нашел тебя. И я освобожу тебя. Скоро мы вновь будем вместе.
Но не успел он насладиться изображением возлюбленной, а из недр бункера послышался отчаянный вопль, наполненный страданиями. Велиал устремил печальный взгляд вверх, и отрицательно покачал головой. Крики Виррьер разрывали ему сердце. Никогда до этого момента он не позволял ни единому существу обидеть ее. Он разорвал бы в клочья любого посмевшего грубость в адрес этой девушки. Да, она и сама не допустила бы подобного отношения к своей персоне. Могущественная, состоящая из магии, она прихлопнула бы каждого, стоящего на своем пути. Но теперь Виррьер была слаба. Она настолько не владела ситуацией, что допустила чтобы дочери-греха проникли в ее разум. И каждый раз, когда слуха Велиала достигала боль девушки, он боролся с непреодолимым желанием вырвать ее из рук сестер, укрыть своим телом, защитить от всех бед. Но он не мог этого сделать. Дочери-греха заслужили отмщение. И с удовольствием пытали пленницу всеми доступными им способами. А с его стороны, попытка защитить Виррьер, будет выглядеть как слабость. И несмотря на то, что Велиал и правда испытывал к гордыне особую тягу, он не собирался идти на поводу своих инстинктов. Виррьер сильно провинилась. И ей была необходима хорошая порка. Именно этим и занимались дочери-греха. А Велиал стоял в стороне, не мешая сестрам веселиться. К тому же у него были куда более важные дела, чем заботы о непокорной Виррьер.
С печалью в глазах, он вновь нежно провел ладонью по изображению возлюбленной.
- Потерпи, милая. Осталось совсем чуть-чуть. - прошептал он.
В ту же секунду Велиал ощутил нечто необычное, но до боли знакомое. А следом перед глазами возник образ темной души. Он снова мог видеть ее и чувствовать. Но главное она звала его. Громко и проникновенно, девушка требовала его немедленного появления. Это могло означать только одно: последняя беседа возымела нужный эффект - темная душа была готова к переговорам. И вскоре последняя клетка будет взломана, а Дриэра наконец-то свободна.
Глава 72. Кровавый час-пик в метро.
Барбелло стояла облокотившись спиной на широкий мраморный пилон. В утренние часы платформа одной из самых оживленных станций метро напоминала ей огромный кишащий паразитами кусок гнилого мяса. Все эти люди, беспорядочно мельтешащие в хаотичном порядке, торопились по делам, которые считали важными. Но Барбелло знала, что их жизни одинаково пусты. Во всех их нелепых потугах было меньше смысла, чем костей в теле осьминога. И единственное, что хоть как-то скрашивало их никчемное существование - ожидание выходных, просмотр однотипных сериалов о жизни, которой у них никогда не будет, и круглосуточная доставка пиццы.
Осознание этого навевало грусть, а следом и скуку. Хотелось поскорее убраться из места, пропахшего соленым потом и горьким отчаяньем. Но Барбелло продолжала стоять на месте в ожидании встречи с весьма необычным индивидом рода человеческого.
Юный мальчишка с беззаботной улыбкой и здоровым аппетитом подарил ей музыку. Она вновь играла наслаждаясь звуками. И накануне ночью она даже попыталась сочинить небольшую мелодию. Получилось негениально, но вполне сносно для того, кто несколько столетий не брал в руки музыкальные инструменты. И ожидая милого мальчика она хотела поделиться своей радостью именно с ним. Ведь он имел непосредственное отношение к тому, что девушка снова занялась музыкой.
Барбелло увидела парня еще из далека. Радостно улыбаясь она приветливо помахала Маю рукой. Заметив девушку, он ответил тем же жестом, и поспешил ей на встречу. А из-за его спины появился высокий худой человек с кудрявыми волосами до плеч и бледной кожей. А узнав чистую душу улыбка моментально сползла с ее лица. Этот парень, неподдающийся внушению, заставлял ее нервничать. Отсутствие ощущения власти ввергало ее в смятение. Неподконтрольный человек - опасный. Так она привыкла считать еще со времен, когда сама была беспомощной и слабой, из-за чего и оказалась на костре. Конечно, с тех пор многое изменилась: она обрела силу и бессмертие. Имея возможность с легкостью сломать чистой душе шею, прежде чем он произнесет слово "торт", Барбелло по-прежнему чувствовала волнение, граничащее с ужасом, когда не контролировала ситуацию.
Май приблизился к Барбелло и, поцеловав девушку в щеку, бодро сказал: