Простая, хоть и добротная, одежда отнюдь не выдавала в нём человека благородного происхождения, но об этом говорили его стать, военная выправка и правильная речь.
Он довёл нас до дверей комнаты и поклонился. Мы ответили легкими книксенами.
– Скажите ваше имя, сударь, – взволнованно попросила я, – чтобы мы знали, кого благодарить за помощь.
Он замешкался только на секунду, но когда ответил: «Алан Дюбайе», я сразу поняла, что он сказал неправду. Но так было даже проще.
Я заметила кровь на рукаве его рубахи и испугалась:
– Вы ранены?
Он усмехнулся:
– Пустяки! Всего лишь царапина.
– Давайте я перевяжу вашу руку, – предложила я. – Это самое малое, чем я могу вас отблагодарить.
Наверно, его позабавила столь безыскусная попытка продолжить знакомство, потому что он снова улыбнулся. Но мне было всё равно. Я решила, что мне послала его сама судьба – как раз тогда, когда я в этом так нуждалась.
– Ну, что же, извольте, – сказал он, – в моем сундуке найдется платок, который можно использовать как повязку.
Мы убедились, что Джули заперлась изнутри, и пошли в его комнату. Она была такой же маленькой и неуютной, как и наша. Но кровать там была, и этого было достаточно.
Я промыла рану водой из стоявшего на столе кувшина и перевязала запястье мужчины платком. Он в ответ поцеловал мою руку. Я незаметно сдернула чепец с головы и сполна насладилась восторгом, что отразился в его глазах, когда длинные волосы рассыпались по моим плечам.
– Как тебя зовут, прекрасная незнакомка? – спросил он, коснувшись ладонью моей щеки.
Еще была возможность отказаться от нашего плана, вернуться к Джули и наутро уехать домой. Но мужчина уже снял шляпу. Он был красив – так красив, что мне самой захотелось погладить его лицо с широким лбом, орлиным носом и высокими скулами.
– Клементина, сударь! – я тоже солгала.
Через секунду он меня поцеловал. И этот поцелуй был лёгким и сладким – как летний ветер. Я робко ответила и поняла, что уже не смогу остановиться.
Мы оказались в постели через пару минут. Я уже не отвечала на его поцелуи – была напряжена, ожидая того самого, о чём в поместье (кто с восторгом, а кто со страхом) так часто говорили женщины. Я была готова к этому, но всё равно вскрикнула и заплакала, когда это произошло.
– Так у тебя это в первый раз? – Алан чуть отстранился и в тусклом свете свечи я увидела на его лице что-то похожее на сожаление. – Почему ты не сказала мне об этом? Я был бы более нежен.
Но он и так был нежен, и когда всё закончилось, я совсем не чувствовала себя униженной или испорченной. Я боялась, что после того, как он получил от меня то, что хотел, он потеряет ко мне всякий интерес – отвернется, заснет или даже попросит меня убраться прочь из его комнаты. Но он продолжал гладить меня по волосам, и каждое его прикосновение отзывалось во всём моем теле.
– Вы приехали на ярмарку одни? Никогда больше так не делайте, слышишь? Женщины не должны путешествовать одни – тем более, такие молодые и красивые.
Я горько усмехнулась. Только-только закончилась война, и мужчин в поместье было меньше, чем прежде.
– Ты приехала издалека? – я не отвечала, но он продолжал спрашивать. – Ты бывала за пределами Эльзарии? А хотела бы побывать? Знаешь, сколько на свете красивых и интересных мест?
Откуда мне это было знать? Я даже в столице никогда не была. А всё, о чём я сейчас мечтала, это, чтобы мы с отцом могли наестся вдоволь и накормить слуг всем тем, что мы с Джули привезем с ярмарки. А на остатки денег подлатать, наконец, крышу – чтобы каждый раз во время дождя в гостиной не нужно было ставить корыто.
– Ты умеешь читать?
– Конечно!
От этого вопроса я едва не задохнулась от возмущения. Да за кого он меня принимает? Но вовремя спохватилась – он принимает меня за ту, которой я и хотела казаться. И всё-таки было немного обидно.
Чтобы не наговорить дерзостей, я закрыла глаза и притворилась спящей. А через несколько мгновений и на самом деле стала погружаться в сон. Последним, что я слышала в ту ночь, были его слова:
– Спи, моя королева!
А я еще подумала, что мне не следует спать. Что я должна дождаться, пока уснёт он, а потом незаметно выскользнуть из комнаты и разбудить Джули. И именно в этой мыслью и заснула.
Проснулась я, когда в комнате было уже светло. Солнечные лучи сделали эту каморку почти уютной. Я потянулась, еще не вспомнив, где нахожусь, и хотела позвать Джули.