***
Утро у профессора Снейпа выдалось 'не фонтан'. Вчерашний 'коктейль' из алкоголя с психотропными, да еще и драка и выяснение отношений с Люцем... Мужчина дрожащей рукой прикрыл глаза. Он так устал. Устал от всех обязанностей и проблем, от того, что всегда один, всегда сам по себе. Когда друг вдруг обнял его вчера, мужчина неожиданно почувствовал тепло. Не физическое. Душевное. Это было до приступа паники. Он боялся признаться сам себе, что это 'тепло' явно превышало 'дружеское' и, кажется, ему это понравилось. Быть нужным кому-то ТАК…
В дверь постучали. Снейп сквозь зубы выругался. Он совсем забыл о 'докладе' Поттера. Вздохнув, мужчина 'задвинул свои чувства и размышления в дальний ящик' и пошел открывать дверь.
***
Поттер был совсем измучен. Темные круги залегли под глазами. Он всю ночь ржал как сумасшедший, наложив на пределы своей кровати полог тишины. У парня от смеха уже болел живот. К тому же, не выдерживая натиска собственных гормонов, Гарри, как маньяк-извращенец, курсировал к кровати то одного, то другого сокурсника и невесомо трогал разные части их тел. Только бы не разбудить! Позора не оберешься. Скорее бы утро! К рассвету 'побочки' угомонились и Поттеру удалось урвать часик сна, что, конечно же, было очень мало…
***
Зельевар грозно скрестил руки на груди:
- Ну?
Поттер вздохнул.
- В общем, на меня напала сильная смешливость. Хуже, чем от Веселящих чар. К утру у меня просто уже болел живот от смеха. Я теперь еще долго не захочу веселиться, чувствую.
Снейп осклабился:
- Это все?
Гарри замялся.
- Поттер, не заставляйте меня применять легиллименцию…
Северус умолчал о том, что его собственные силы и самочувствие тоже оставляют желать лучшего. А проникновение в чужое сознание – серьезные затраты магической энергии. Подросток поежился. Снейп нетерпеливо цокнул.
- Это зелье, - Поттер старательно подбирал слова, - оно вызывает… влечение. К… своему полу, - совсем тихо закончил гриффиндорец.
Нервы Северуса не выдержали и он прыснул, тут же замаскировав это кашлем.
Гарри удивленно поднял глаза. За все годы он не видел профессора смеющимся ни разу.
- Ох, Поттер, надеюсь, невинность ваших товарищей по комнате не пострадала? Вот так 'побочка'. Слава Богу, это проявилось не на мистере… Гм… Поттер, вы все еще здесь? Свободны.
Гарри крутанулся на пятках и покинул покои зельевара.
***
Северус.
Мне одиноко. Мне так одиноко. Столько лет я сам по себе. Можно просто двинуться умом. Я все вспоминаю свое ощущение от объятий Люциуса. Я снова и снова возвращаюсь к этому. Но я за все годы ни разу не думал о друге в таком ключе. Да и с его стороны не было намеков. Или я просто слеп? Могу ли я позволить себе эти мысли? В конце-концов, я же имею право хотя бы на небольшое количество человеческого тепла? Ближе Люциуса у меня все-равно нет никого, но у него – есть. Что ему я? Всего лишь неуемное либидо помноженное реакцией на наркотик…
(Я купил себе иллюзию и повесил ее на стену. Я позволил ей наполнить мою голову снами, и вынужден смотреть их снова и снова. Но этот вкус никогда не бывает таким сладким, как в моем воображении. Ты знаешь, на самом деле я никогда не знал, как быть сильным… Locomotive – Guns N’Roses).
***
Прошло много дней с тех пор, как Северус отгородился от Малфоя. Он пресекал всякие попытки того связаться с ним и заблокировал камин в своих покоях, поставив на двери супер-мощные защитные чары. Один раз он уловил сильный треск энергетических каналов – с той стороны «ломились». Снейп узнал мощную и властную энергию друга. Зельевар молча сидел в кресле и ждал, когда «атака» схлынет. Все летело в тартарары. В его личный мирок вторглась неизвестная составляющая, которая, подобно смерчу, сносила на своем пути старые аксиомы. Та незыблемая твердь, тот нерушимый момент, их с Люциусом давняя дружба… Да - в школе Северус был так же своенравен, да - он частенько спорил с Малфоем, да – он мог и отправить по всем известному адресу, но… Снейп соврал бы, если бы не признавал наедине с самим собой, что слова Люциуса-таки западают ему в душу и, в дальнейшем, однозначно влияют на его решения. Конечно, Снейп «пропускал» тирады друга через собственные «фильтры», однако не мог не признать, что его идеалы и мировозрение уходят корнями к Малфоевским взглядам. Осторожно, мягко, но упорно – блондин потихоньку втолковывал младшему нужные для жизни постулаты. Он был верен, силен, надежен. Теперь все опасно накренилось. Зельевар ощущал себя совсем лишенным точки опоры. Совсем сбитым с толку. Совсем потерянным.