Я осторожно прощупываю эмпатические нити. Так, чтоб не заметил… Там такое сплетение… Из негативных – бордовая. Обида. Пульсирует сильно. Не простил. Еще яркая – топленая карамель… Охххх, скучал??? Скучал!!! Проскальзывают всполохи жемчужных – рад. Я немного расслабляюсь.
Следующая реплика заставляет меня подскочить.
- Хрен вам в грызло! – отойдя от меня подальше, выдает этот стервец.
Так все! Прости, Сев, но ты заигрался. Еще минута обмена остротами и ему удается окончательно вывести меня из себя. Рванув к этому невозможному гаденышу, я притягиваю его к себе и дерзко целую в губы. Не так легко и нежно, как после его «выздоровления». Э нет! Я изголодался. Кровь шумит в ушах так, что я боюсь потерять сознание. Первая реакция Северуса – он начинает вырываться, но фиг вам, товарищ. Не в этот раз. Я «вижу» нити страха, но это пока что не та паническая реакция... Это вполне понятное опасение перед неизвестным. Сев, не дрейфь! Еще я различаю нити удовольствия. АГА!!! Их всего две, но…. Значит, есть надежда. Он реагирует на мои прикосновения. Может ли быть, что я все-таки подчиню строптивца? Мои пальцы зарываются в черные жесткие волосы. Большим пальцем второй руки я нежно очерчиваю линию его скулы. Дыхание друга сбивается, а глаза расширяются в изумлении…
- Люц? – вопросительно-опасливо спрашивает он. – Что же это?
- Это, – еле складываю буквы в слова я, - это значит, что хватит бегать, дружище. Хватит прятаться за своей язвительностью и колкостью.
Притянув к себе друга еще ближе, я настойчиво раздвигаю его губы языком. Он каменеет.
- Не могу…
- Успокойся, - шепчу я. – Помнишь? Ближе меня у тебя никого нет…
Север чуть расслабляется в моей стальной хватке и мужественно пытается «не сбежать». Я прямо вижу эту внутреннюю борьбу. Не «видь» я, что он тянется ко мне, но не может, пока что, преодолеть свои внутренние блоки и барьеры… Не видь я этого, решил бы что заставляю его силой и оставил бы свои попытки. Я бы отказался от всего и ушел, так и не узнав бы… Я успокаивающе глажу его подрагивающую спину рукой. (Что с тобой, мой друг? Это ведь всего лишь я). Я держусь, сколько могу. Не спугнуть, дать время. Кажется, моя тактика действует. Брюнет отвечает мне и этого несмелого шага мне достаточно, чтобы утратить все свои благие помыслы. Ну и долгое воздержание дает о себе знать. Я припечатываю его к стенке, углубляя поцелуй настолько, насколько это вообще физически возможно. Я не выдержав, стону ему прямо в рот, делясь своим дыханием и своей страстью. Я протягиваю руку и успеваю расстегнуть три пуговки на его рубашке, целуя первый открывшийся мне шрамик, как тут… Уже знакомая мощная волна ужаса бьет меня в грудь и я на мгновение задыхаюсь. Зельевар хватает голову руками и оседает на пол:
- Люц, не подходи!
Опять двадцать пять!
(Без души, мой дух спит где-то, где холодно. Пока ты не найдешь его там и не вернешь обратно. Домой. Разбуди меня. Разбуди меня внутри. Спаси меня. Назови мое имя и спаси меня от темноты. Попроси мою кровь бежать. Я не могу проснуться. Спаси меня от того, чтобы я не стал ничем. Сделай меня реальным, верни меня к жизни. Назови мое имя и спаси меня от темноты. Wake me up inside - Evanescence).
***
Все еще Люциус.
В мэнор старый друг так и не явился. Я-то, отчасти, понимал в чем дело, а вот Нарцисса очень обиделась и отправила Северусу недовольную записку. В ответ пришли вежливые извинения и заверения в безграничном уважении. На этом «дело» замяли. До поры до времени.
Я долго размышлял в последующие дни. «Слепое» пятно в памяти не давало мне покоя. Я нутром чувствовал, что это важно. Что «оно» каким-то образом причастно. Да и вообще – не очень-то приятно ничего не помнить об отрезке своей жизни. Мало ли, что там случилось. Я должен быть готов к последствиям. Часы размышлений привели меня только к одному решению. Демениус. Сильнейший темный легиллимент. Опасная и хитрая личность. Мой должник. Могу ли я потратить его «долг жизни» на «это»? Я чувствовал – должен. Дело нечисто. Вздохнув, я решил вечером связаться с ним. Пускай попробует помочь. Не уверен, что он сможет потягаться с Волан-де-Мортом, но… долги надо отдавать. Пускай попробует. Решено.
***
Имение Демениуса еще с «подходов» поражало своей темной мощью. Куда там до него Малфой-мэнору. Мы по-сравнению с «этим» - светленькие ангелочки. Приближающегося (если только он сам не обладал хотя-бы начальным уровнем управления темными силами) уже за милю обуял сильный страх, а грудь сдавливало тисками, вынуждая визитера повернуть обратно. Аппарировать прямо к кованым воротам нечего было и пытаться. Усилием воли «разорвав» тревожную пелену, я зашагал дальше. Тьма «узнала» меня и, больше не препятствуя, ластилась к ногам, клубясь темными завихрениями. Я «погладил» ее. Нельзя сейчас показывать неуверенность, ведь вскоре мне придется впустить ее в свой мозг, разрушая «блокировку» памяти, установленную Волан-де-Мортом.