Лежу в темноте. Свет только от включенного телефона на одеяле. Лениво листаю ленту новостей. Захожу в соцсети. Лайки кто-то поставил под моими фотографиями. Это Вадим! Когда? Он нашёл меня раньше, заходил на мою страницу, смотрел.
Нажимаю на его профиль. Вадим Саглаков, 34 года. Ровесник мой, значит. Саглаков. Фамилия необычная. Красивая. На визитке не было фамилии. Надо будет спросить, какую он должность занимает в фирме Эталон. Странная визитка такая.
Саглаков – Соколова. Станислава Соколова, Станислава Саглакова. Звучит, хотя Соколова всё равно лучше. Лучше даже, чем моя девичья Тимирязева. Саглакова.
Нажимаю на фотографии. Их немного. Вадим красивый мужчина, сильный, большой. Везде один. Пара фоток с друзьями. Где-то на лыжном курорте, в бане. Смеются. Девушек нет рядом. Не выставлял, значит, не считал нужным. Сказал, что свободен. Как он, интересно, ко мне относится? Что ему нужно? Просто секс? Он его получил. Но ясно дал понять, что ему этого было мало. Мне тоже мало. У меня даже сейчас тянущее чувство между ног, и грудь чешется. Вспоминаю, как девчонки в универе говорили: если грудь чешется, надо постучать в окно. Тогда титьки точно кто-то мять будет. Мне вроде и необходимости нет стучать. Макс приедет – помнёт. Но хочется, чтобы другой услышал этот призыв.
Экран телефона мигает: пришло сообщение в ватсапе. Неизвестный номер. Это его номер! Сразу открываю и невольно улыбаюсь: «Спишь?»
Печатаю: «Почти».
«Не могу уснуть. Всё время думаю о тебе».
Кусаю нижнюю губу и набираю: «Что думаешь?»
«Хочу тебя. Жду завтрашней встречи».
Пока думаю, что написать, телефон опять мигает: «Если я скажу тебе все свои мысли, ты покраснеешь!»
«Давай. Вот увидишь, что нет!»
Очень самонадеянно, конечно. Я уже покраснела, а сердце бьётся в груди от волнения.
«Представляю, что завтра сделаю с тобой».
«Мне очень страшно».
«Это не больно – очень приятно».
«Я тоже многое представляю».
«И что, интересно?»
«Завтра узнаешь. Спокойной ночи».
«Целую тебя, моя красивая девочка!»
Читаю последнюю фразу и вспоминаю о Максе. Это же его я красивая девочка. Мне так стыдно от всего. Что же я наделала?!
Быстро чищу переписку. Надо было не давать Вадиму свой номер. Обещал не звонить и не писать, и вот и то, и другое. Не сдержался. Не будет никакой осторожности. Да и не в его это интересах.
Так, стоп. Пытаюсь успокоиться. Без паники! Он же не подлец. Хотя как об этом рассуждать, я его совсем не знаю.
16
А утром заболела Диана. Ещё ночью мне казалось, что она подкашливает. Когда проснулась, сказала, что сильно болит горло. Я потрогала лоб: тёплый, теплее, чем должен быть.
- Сейчас, малыш, сделаю тебе чай с лимоном, - я поставила Диане градусник и пошла на кухню.
Включаю чайник, смотрю на часы: надо или собираться на работу, или брать больничный. Делаю себе кофе, а Диане чай в её любимом жёлтом бокале с губкой Бобом.
- Мам, что, долго ещё держать? – кричит дочка из спальни.
- Давай посмотрю, - я захожу в комнату, ставлю на стульчик около кровати чай.
- Тридцать семь и восемь. Да… Придётся нам с тобой посидеть дома.
- Ура! – спокойно говорит Диана. – А папа скоро приедет?
- Завтра, - вздыхаю. А сама думаю. Есть вариант попросить посидеть с Дианой маму. Но ещё непонятно, как болезнь будет развиваться дальше. Вдруг температура поднимется и не будет сбиваться. К тому же тогда я не смогу задержаться после работы и поехать к Вадиму. Я понимаю, что это ужасно неправильно, но мысль о том, как встретиться с любовником не выходит у меня из головы несмотря на нездоровье дочери. А если я возьму больничный. Может, Диане станет полегче, и я смогу выйти или в магазин, или в аптеку.
- Дочь, пей чай, горлышку станет легче, - я набираю номер детской поликлиники и жду ответа. Автоматический голос в трубке сообщает, что ждать придётся не меньше десяти минут.
Вызываю врача, звоню на работу сказать, что беру больничный. Диана просит поиграть на планшете. Я оставляю её в постели и иду готовить омлет.
Проверяю который раз телефон: ни звонков. Ни сообщений от Вадима нет. Ещё рано.
С другой стороны хорошо. Он должен чувствовать границы. Но мысли мои всё равно постоянно возвращаются к нему. Думает ли он обо мне? Или утром наваждение ушло? Вряд ли. Думает, конечно! Столько времени тяга не пропадала, пока ходили мимо друг друга. И сейчас не уйдёт.