Потом я прослушал курс Сильва.
Примерно через полгода после завершения курса Сильва колено у меня опять начало распухать. Оно раздулось, как воздушный шар, и я ковылял на костылях. Для подавления боли я использовал технику контроля за болью по методу Сильва. Но когда нога распухает до такой величин, то неизбежно натыкаешься на что-нибудь ( тем более, если работаешь в темноте, как мне в то время приходилось), и поскольку ты этого сразу не замечаешь, боль потом становится очень сильной.
Я отправился к местному доктору, и он решил отправить меня в Гейнсвилл, медицинский центр при университете Флориды, где мне вырезали бы коленный сустав целиком, прокипятили его в течение 24 часов, потом заморозили на 30 дней и затем вставили обратно. Он сказал: "Может быть, это поможет". Может быть. Понятно, что такие слова не придали мне энтузиазма, и мне не слишком хотелось лезть в это дело. Система, которую он рекомендовал, применяется, как правило, в крайних случаях, обычно только когда есть реальная опасность потерять ногу. Я попросил антибиотиков для временного облегчения и сказал, что подумаю над этим.
Я вернулся домой. Двигаться было тяжело, и я лежал в постели. Колено разбухло до размеров волейбольного мяча. Я не мог натянуть на него штаны.
Однажды вечером, лежа таким образом, я начал размышлять: я действительно верю в метод Сильва? Если да, то я мог бы воспользоваться им. Это было в начале 1978 г., примерно через шесть месяцев после того, как я окончил базовый курс лекций.
Итак, я вошел в уровень. Я вспомнил, как мне говорили о том, что белые кровяные клетки способны бороться с остеомиелитом. Я вспомнил свои занятия по визуализации и начал вызывать белые кровяные клетки из разных частей тела. Начав с пальцев ног, мысленно созывал белые кровяные клетки, чтобы они двигались к колену. Я рекрутировал армию, воображая, как она движется к полю боя.
Когда я собрал всю эту армию в правом бедре, то мысленно усадил всех своих воинов на белых коней, вооружил их белыми мечами и белыми щитами. Когда все собрались и были готовы, я скомандовал: "Вперед!" - и представил, как эти создания волнами бросились в зону болезни, размахивая мечами и убивая все плохие клетки. Плохие клетки я визуализировал тощими, темными, с тонкими мечами и тонкими щитами, не слишком эффективными.
Я послылал волну за волной и действительно увлекся этой визуализацией. Потом у меня создалось впечатление, что мы все-таки не побеждаем, а просто удерживаем свои позиции. Я подумал: "Что делает врач?". Он выскабливает. Поэтому я решил ввести в дело лазерный луч, точно такой, какой видел в "Звездных войнах". Я запрограммировал лазерный луч таким образом, чтобы он поражал только возбудителей болезни, не трогая белые кровяные клетки. Я повернул лазерный луч вниз и нацелился на поврежденный участок.
Я так увлекся этим, что ожидал боли в колене, когда направил на него лазерный луч, но боли не было. Лишь ощутил легкое тепло и ничего более. Я поворачивал луч туда-сюда, обходя весь коленный сустав, совсем как это делал бы врач, выскабливая инфекцию. Потом я отключил луч. Я так устал от боли и усилий, что сразу же уснул. На следующее утро я проснулся и увидел, что на колене образовался гнойник размером в половину мячика для гольфа. К полудню того же дня он прорвался, и гной вытек. Колено продолжало идти на поправку.
С тех пор проблем с коленом у меня не было. Летом после этой психоментальной Сильва-операции, или как хотите называйте ее, я впервые в своей жизни играл в волейбол. Раньше, если бы это мне пришло в голову, я закончил бы игру в больнице.
Я играл в волейбол целый день. Когда я вернулся вечером домой, нога болела. Колено болело. Но мне было радостно, потому что это болели мышцы. Я не пользовался этими мышцами с 14-летнего возраста.
Мне становилось все лучше и лучше. Теперь я могу сидеть в позе йоги. Я купил очаровательный маленкий красный "Санберд", потому что теперь свободно могу залезать в него и вылезать. Настоящим доказательством эффективности лечения была прошлогодняя поездка в Египет, где я поднялся на Великую пирамиду. Раньше никогда бы не смог этого сделать. Когда я слез, я был физически совершенно опустошен, но на следующий день уже был в порядке.