Я молча киваю, а он выходит из комнаты. Встаю с кровати и подхожу к зеркалу, которое замечаю в углу, смотрю на себя, поправляя платье. И как только умудрилась в нем заснуть? Потом смотрю на лицо. И это он хочет целовать? Мда. Макияж размазался, на голове копна непослушных взлохмаченных кудрей. Кое-как привожу себя в нормальный вид и выхожу из комнаты, направляясь в кухню. Квартира не большая, но красивая, здесь живет холостяк, это точно, нет всяких там мягких подушек или безделушек, мебели немного, но все со вкусом. И тут же бросается в глаза, накрытый стол для меня - кофе, пончики и бутерброды с арахисовым маслом.
Я сажусь на стул, думая о том, как это мило с его стороны.
Когда я уже почти закончила с завтраком заходит Брюс. На нем домашние брюки и майка, волосы влажные, в беспорядке, сразу видно, что он только что из душа, а я мысленно облизываюсь. Он безумно красив, хоть в костюме, хоть в домашней одежде.
– Мне нравится видеть тебя на своей кухне, – говорит Брюс хриплым голосом и подходит ко мне, обнимает со спины и целует в шею. – Ты знаешь, что ты очаровательна? – шепчет мне на ухо и прокладывает дорожку из поцелуев на шее. А у меня покрывается мурашками тело и пробегает дрожь, что не проходит мимо внимания Брюса, и я чувствую, как растягиваются в улыбке его губы.
– Ты такая отзывчивая на простые ласки, хочу видеть тебя в своей постели, – говорит Брюс голосом полным желания.
– Эм, я... Я не знаю, может не... – мямлю я, потому что таю в его руках и не могу сказать ни слова, мне надо его остановить, но у меня нет на это ни сил, ни желания, хочется, чтобы эти приятные ощущения продолжались.
– Ш-ш, ничего не говори, я о тебе позабочусь, – он прикладывает палец к моим губам, подхватывает меня на руки и несет в спальню, а я решаю, что нет смысла с собой бороться, и отдаюсь его рукам. Где-то на задворках сознания пробегает мысль об угрозах и что надо было все-таки ему рассказать, но она исчезает, не успев сформироваться.
В спальне он аккуратно кладет меня на кровать, раздевает медленно, пробегается подушечками пальцев по голой коже и целует открывающиеся ее частички, говорит нежности на ухо, а я таю. Незаметно практически остаюсь в одних трусиках, потерянная в ощущениях, что испытываю от его близости, а он отстраняется, чтобы посмотреть на меня, и вот тогда, запоздало, я чувствую смущение и неловкость, но Брюс смотрит в глаза с восхищением и накрывает мой рот поглощающим поцелуем. Поэтому смущение и неловкость потихоньку отступают под напором других чувств. Он нежно ласкает грудь, а потом спускается все ниже, пока его пальцы не оказывается на моих трусиках, он уверенными, но медленными движениями сквозь ткань поглаживает меня там, а я изумляюсь реакции своего тела. Меня охватывают еще неизведанные мной ощущения, никогда не чувствовала себя настолько хорошо. А Брюс на миг отстраняется, лишь для того, чтобы сорвать трусики одним ловким движением, отчего слышится треск ткани.
– Прости, я слишком тебя хочу, потом куплю тебе новые, – говорит хриплым голосом, целуя меня, а потом начался ураган страсти.
Его руки везде, его губы везде, а потом он во мне. Сначала боль, слезы в глазах, он останавливается на миг, целует. Шепчет какие-то глупости, успокаивая, отстраняется, но я ему не позволяю, притягивая, отдаваясь, а потом взрыв, фейерверк. Мне казалось, что я растворилась в нем, а потом снова возродилась. Мы еще долго лежали, не говоря ни слова, просто обнимая друг друга.
Сколько времени прошло я не знаю, но когда мои мысли вернулись в нормальное русло, я начала переживать, что ему не понравилось со мной, хоть это и было болезненно прекрасно.
Из раздумий меня вывел голос Брюса.
– Тебе надо было мне сказать, – замолкает. – Хотя я сам виноват, тебе и слова не дал сказать, набросился как какое-то животное. Прости меня, Ария, но все же оно того стоило, ты была прекрасна, – целует меня в плечо.
– Мм, извини, что не сказала, но у меня как-то пропал дар речи, да и я этого хотела, не надо извиняться, – я краснею.
– Ты знаешь, что ты чудо? – Брюс смеется. – Потеряла девственность с парнем, который был слишком настойчив и поэтому не понял очевидных признаков и при этом не возмущаешься, говоря мне, какой я подлец.
– Это, каких, например?
– Ну, тех, что ты явно неопытна в отношении с мужчинами и краснела постоянно. Ты что-то новенькое для меня и я подумал, что это мило. Думал, ты не испорчена, а оказалось ты вообще чиста, как ангел, а я тебя совратил и ты знаешь, я ценю этот подарок, который ты мне преподнесла, – объясняет, а я съеживаюсь от его слов и мне становиться холодно в его объятиях.