– Удачно. Это уже пятая.
– Надеюсь она вызывает у тебя лишь спортивный интерес?
– Да вот размышляю, где её надёжней спрятать – в земле, или в желудке.
– Не, не – блохастый, давай прикопаем.
Спереди послышалось шуршание травы и показалась морда овчарки с белым пятном на лбу. Верный вскочил и завилял хвостом.
– Блохастый, а ещё кто?
– Звёздочка. Она из питомника.
– Это твоя подруга?
Верный чуть слышно вздохнул:
– Нет. Я для неё ещё слишком молодой, Гром порвёт, как тряпку. Так, пару раз от Яниса по рёбрам получал, когда её понюхать хотел.
– Так, Гром, понятно – производитель. А Янис кто такой?
– Её хозяин.
Гостья опустила морду и чуть слышно заскулила. Верный чуть подтолкнул носом в её сторону мышь, которая моментально пропала в её пасти.
– Блохастый, что дальше будет?
– Я ещё поохочусь, она голодна.
– Так подскажи, как и пусть сама ловит.
– Ей тяжело, внутри её жизнь.
Прихватив изрядно потрёпанный сухарь он, отбежав в сторону, продолжил уничтожение грызунов принося их придушенные тушки к Звёздочке, которая их немедленно оприходовала. После шестой она поднялась и лизнув Верного скрылась в темноте.
– Блохастый, это вся благодарность?
– Она запомнила мой запах. Через год, когда я войду в силу, она вспомнит обо мне.
– А как же Янис?
Верный вздохнул:
– Прежде, чем он подпустит к ней, мне нужно будет доказать, что я её достоин.
– И как?
– Да порву трёх, четырёх матёрых и добьюсь.
– Жёстко у вас.
– Продолжить род имеет право лишь сильный. От слабого и помёт будет хилым.
– Твои мысли, да нашим бы девчонкам в голову.
– Это не мои мысли, а закон выживания рода.
– Ну, закон так закон. Пойдём-ка, блохастый, отдохнём. Чую завтра будет день тяжёлый и голова нам будет нужна ясная.
С утра, тридцатое июля, не выделялось ничем из предыдущих двух суток, что Костя провёл в теле Верного. То, что это было тридцатое, он узнал из утренней переклички. Особых событий, если не считать пинка от повара, когда Верный пытался слизнуть с оси колеса телеги жир, которым эту ось смазывали, не было. Днём Костя познакомился с собачьим населением подразделения и успел побывать в двух незначительных стычках с представителями питомника. Разумеется всё это происходило на глазах Звёздочки, так что Костя доверил Верному самому набирать очки авторитета и блохастый не подвёл. Слегка потрёпанный, но гордо вышагивающий перед подругой он, как показалось Косте, слегка кивнул Звёздочке, типа вечерком заглядывай на мышатинку. Днём Антон занимался с Верным и Костя, на это время проваливался в подсознание, чтобы не отвлекать друга от занятий. После переклички он, размышляя о смысле жизни, краем глаза наблюдал, как Верный носился вокруг Антона пытаясь поймать зубами его руку, которую тот ловко прятал от него, когда послышались удары по рельсе, а в воздух взвились красные ракеты. Как развивались события обороны Костя не знал, так как всех четвероногих загнали в большой овраг справа от основного боя, где они и находились под присмотром Яниса. Бурая масса нетерпеливо переминалась на лапах скалясь в сторону боя, но все выполняли команду инструктора добросовестно. Костя, вместе с Верным вслушивался в редкие залпы трёхлинеек и не затихающий стрекот нападающих. Неожиданно он различил страшную команду:
– Примкнуть штыки!
И над урочищем Зелёная Брама раздалось У-ра. Янис повернулся к псам и махнув рукой в сторону боя крикнул:
– А-ту! Искать хозяев.
Молчаливая волна хлынула из оврага и смешалась с сошедшимися в смертельной схватке людьми. Звуки сразу же наполнились лаем, рычанием и предсмертным визгом животных. Профессионально обученные псы молниями взвивались к врагу смыкая пасти на их горле. Костя прокричал Верному:
– Занимайся своим делом, но слушай мои команды, я буду следить за врагом.
Сколько всё это продолжалось, Костя определить не мог. Всё слилось в один кровавый кадр и крики ужаса врага. Костя лишь успевал направить Верного за очередное укрытие от стрелявших почти в упор фашистов и тут же ощущал привкус крови из раздробленной в челюсти кисти противника, или предсмертный хрип из вырванного горла. Во время очередного прыжка тело пса пронзила сильная боль и от удара несколько раз крутанув в воздухе бросило на землю. Последнее, что запомнил Костя, это летящая граната и нырок Верного, на последних силах, в воронку, в которой на него посыпались комья земли. Темнота. Опять темнота, только на этот раз не звуков, не запахов. Костя чертыхнулся:
– Ну, на этот раз всё, или снова куда-то закинуло.