Девушка повторяла, как в бреду, одни и те же слава, плакала, умоляла, не останавливаясь ни на секунду!
– Прекратите! – резко оборвала ее доктор. Ответьте только на один вопрос: Вы хотите в будущем иметь детей?
– Да, – еле слышно произнесла растерянная пациентка.
– Я вас ложу в стационар для обследования, посмотрим, что можно будет сделать. Приходите завтра с паспортом и вещами к главному входу стационара. Он находится в этом здании только с обратной стороны.
– Спасибо доктор, спасибо, – и Кокетка вышла из кабинета, нервно теребя листок бумаги с направлением в больницу.
Нина лежала в больничной палате, обманув домашних, что ложится с воспалением левого яичника. Ее муж Владимир очень вдруг разволновался, набрал полную сумку продуктов и отправился к жене в больницу. Они сидели в коридорчике. Она положила ему на колени голову, а он гладил ее по голове и приговаривал что-то нежное и трогательное. Ниночка расслабилась и даже задремала. Затем он встал, пожелал ей скорейшего выздоровления и ушел.
Нина задумалась на минутку, затем встряхнула бедовой головушкой и ушла в палату.
Вечерело. Становилось тихо. Где-то в коридоре горел приглушенно свет, но покоя в душе не было. Сердце билось в тревоге и не давало уснуть, и все-таки незаметно для себя девушка отключилась. Утреннее жужжание пчелы, залетевшей через открытое окно, разбудило спящую. Она открыла глаза, вскочила, умылась и стала ждать врачебного осмотра.
Глава 6. Ненависть
Глава 13.
На службе
А тем временем сидя за столом, низко склонив голову, что-то старательно писал на листе бумаги юноша в военной форме. Ночь наполняла пространство светлой грустью, мягко окутав его своей призрачной загадочностью. Стояла мягкая, сонная тишина, и только старые часы на стене напоминали Арсению о неумолимости безвозвратного течения времени.
Он был влюблен. Уютно расположившись у окна, по вечерам, после занятий на службе подолгу смотрел вдаль, где в отблесках неба ему временами казалось, что видит лик своей любимой. Но сейчас он писал ей очередное письмо и не понимал, почему девушка ему так и не ответила.
«Может с ней что-то случилось, может плохо работает почта, может еще что-то» – рассуждал солдат. Письмо писал девушке длинное, не скупился на нежные и ласковые слова. Затем положил в конверт исписанный листок, чтобы на следующий день отправить на почту.
Время шло. Благодаря усердию и целеустремленности Арсений Родионов дослужился до капитана. Его уважали товарищи по службе, но особенно по-отцовски любил начальник гарнизона полковник Михаил Иванович Лемешев.
Грузно расположившись на казенном стуле и накрутив на палец пшеничного цвета усы, бравый служивый задумчиво и не спеша мог часами рассказывать молодому капитану разные истории из своей жизни. И было уже не понять где вымысел, а где правда, главное – это было общение двух близких по духу, но разных по возрасту и жизненному опыту людей.
– Ну так вот, было время страшное – началась Гражданская война, – делился воспоминаниями полковник. – Как сейчас помню, все перемешалось – белые, красные, бьются не на жизнь, а на смерть. Кругом кровь, раненные, дети осиротелые. А кто прав, кто виноват, не поймешь. Брат на брата пошел, сын на отца. Конец света!
А мне шестнадцатый годок пошел, и влюбился надо же в такое лютое время в ясноглазую санитарку Катюшу. Ей уже было лет двадцать. Ноги стройные, загорелые, а заговорит ангельским голоском, я и таю. Но она меня особо не замечала, молод я еще был для нее. Но я был смелым и напористым хлопцем. Так вот, подглядел я как-то, что Иван, здоровенный двадцатипятилетний детина, сплел свою коварную паутину и заманил в старый, барский заброшенный дом мою касаточку. Ну я не промах, проследил за ними и спрятался. Сначала они о чем-то спокойно беседовали, потом Катюша стала с ним разговаривать на повышенных тонах, он тоже. А она: « Ох, да ах, да убери руки от меня».
Ну я и выскочил в подходящий момент, чтобы защитить девушку, да угодил в темноте ногой в горшок глиняный и, потеряв равновесие, с лестницы, которая соединяла два этажа, стал падать вниз, но не растерялся и схватил ногу Ивана.
Когда очнулся, то увидел, что стоит надо мной соперник и смеется так противно. Я и не пойму, почему я лежу, а он нет, вместе же должны были с лестницы слететь. Ай нет, лежит рядом со мной моя ненаглядная, а я до сих пор за ее ногу держусь. Ей ничего, а у меня врачи сотрясения мозга нашли.
Подлечили меня в госпитале. И кого я там каждый день видел? Девочку свою синеглазую. Много мы еще и после общались, а после войны поженились.