– Что и?
– Да и в сердце уже давно поселилась одна заноза.
– Какая заноза? – просочились в мой голос нотки недоумения. – Ну, ты и бабник Орлов, – шмыгнула носом.
– Ты её знаешь. Вы хорошо знакомы, – вернул ухмылку на лицо. – Каждый день видишь её в зеркале.
Опять задумалась, и когда, наконец, поняла о ком он, вытаращилась во все глаза.
– Ты это обо мне?
– Нет, о себе.
Хотелось одновременно стукнуть его чем-то тяжёлым и обнять со всей силы.
– Значит... – с надеждой начала говорить.
– Ну, что детишки? – послышался позади голос отца. – Всё собрали?
У меня крутится на языке только один вопрос. Кто-то даст мне когда-нибудь договорить?
«Ну, ничего», – мысленно себя успокоила. – «Мы сможем вернуться к этой теме сегодня же».
Главное, что я ему нравлюсь. А остальное можно решить.
***
Вечером мы сели всей нашей дружной компанией у костра. Развели огонь, нашли где-то палки и насадили на них сосиски и овощи. Родители переговаривались между собой, а я подсела поближе к Максу.
– Вкусно, правда? – откусила кусочек сосиски, решив начать нейтральный разговор.
Парень кивнул и устремил свой взгляд вперёд. Думаю, ему было неловко от своего же признания. Хотя он и неловкость – слова антонимы.
– Ты уже поменяла своё мнение о поездке? – неожиданно выдал.
Несколько минут думала, прежде чем ответить.
– Да, – посмотрела ему прямо в глаза. – Эта поездка принесла много неожиданных сюрпризов.
Несложно было догадаться, о чем я говорю. И он это понял, вмиг, судя по образовавшийся появившейся улыбке.
– Сынок, – пристроилась сбоку мама Макса. – Может ты сыграешь и споёшь нам?
Перевела на неё удивленный взгляд. Макс играет? Да ещё и поёт?
– Вы её взяли?
– Захватили, когда выходили из дома, – слукавила она.
Это поняла я и Орлик. Но Орлов закрыл на это глаза, идя на поводу у родительницы.
– Я не против, – непринуждённо пожал плечами.
– Вот и отлично.
В его руки была передана гитара. Он бережно взял её. Прошёлся по струнам, настраивая. Внезапно, я начала волноваться. Ладошки вспотели, и сердце начало гулко биться. С чего бы это?
Но мысли были прочь откинуты, когда парень начал играть. Из под его пальцев полилась медленная, обволакивающая музыка. Я затаила дыхание, как и все присутствующие. А когда Макс начал петь, то я впала в своеобразный транс.
– Я вплетаю в тишину шум дождя.
Звон прозрачных струй.
Звуки ветра, что навстречу летят.
Свой вдох и твой поцелуй.
Нанизаю звон росы поутру.
На тугую нить.
А еще и солнца свет.
Наш рассвет и она зазвучит.
Его голос был как бархат. Максим пел и хотелось, чтобы это длилось вечно. Все время мы смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. И когда песня закончилась, это стало полной неприятной неожиданностью для меня.
Оглянулась и увидела, что мы остались совсем одни. Родители ушли, оставив нас одних.
– Это было невероятно, – воскликнула с восторгом.
Прижала руки к лицу и поняла, что в глазах стоят слёзы. По щекам стекали мокрые дорожки. Расчувствовалась.
– Я рад, – положил свою руку на мою, помогая мне вытереть влагу.
По рукам сразу пробежали мурашки.
– Я бы хотела поговорить. Обо всём.
Мне на самом деле не хотелось. Но я понимала, что если сейчас не начну разговор на волнующую меня тему, то потом вряд ли решусь.
– Тшшш, – прижал палец к моим губам. – Не нужно. Давай не портить этот момент. Завтра. Всё завтра, – а затем схватил лежащий плед и накинул мне на плечи.
И действительно, я даже не заметила, как заметно похолодало.
Максим отложил инструмент в сторону и прижал меня к себе, согревая. Нам не нужны были слова, мы отлично обходились без них. Казалось, время застыло. Хотелось просто молчать и чувствовать.
А поговорить..... Поговорить можно и завтра.
Конверт
– Морозова, вы готовы? – впилась взглядом в меня Штольц.
Сжала пальцами сильнее доклад и почувствовала как чья-то рука обхватила мою, в знак поддержки. Это был Иннокентий. Сегодня было наше выступление и я к нему оказалась совершенно не готова. Нет, мы успели всё сделать ещё в тот день, когда я была у него дома. Но, морально...
У меня так и не получилось поговорить с Максом. На следующий день он в спешке уехал, не объяснив мне ничего. Родители сказали, что это по каким-то личным делам, но беспокойство внутри начало стремительно грызть меня.
Целое воскресенье слонялась по дому. Мама с папой уже косо поглядывали, а я не могла ничего поделать с собой. С трудом дождалась понедельника. Но ни на первый, ни на второй день Орлов не появился в университете. Родительница говорит, чтобы я успокоилась и дождалась его. Но моё терпение с каждым днём всё больше на исходе.