смог представить, что так поступлю с кем-то другим.
Особенно с тем, кто, тебе небезразличен.
—Все это ослепило меня, Лана... ты должна понять это. Мои отношения с
отцом не существовало годами, так что все это просто открыло старые, болезненные раны и нанесло такие, о которых я даже не подозревал.
—Я знаю, и я... — Я поднял руку, чтобы остановить ее.
—Подожди, мне просто нужно это сказать, —вмешался я. Мое намерение
сегодня не заставлять ее чувствовать себя хуже, потому что ясно, как ей
больно. —Когда ты ворвалась в больницу и вручила мне то, что оказалось
книгой моего отца и его письмом, я был так переполнен смятением, но из-за
всего, что происходило, мне пришлось отложить это на второй план.
Поэтому, когда я открыл книгу и наконец-то узнал правду, я разозлился —
эмоции, которые я испытываю нечасто.
Слегка откинувшись в кресле, я медленно убрал свои руки с ее. —Я
чувствовал себя преданным и дураком, то, что отец заставлял меня
чувствовать всю мою жизнь, но, когда это сделала ты? Обман и постоянная
ложь сокрушили меня.
Ее плечи опускаются от моего признания. —Но за последние несколько
месяцев я неоднократно перечитывал письмо отца, так много раз, что могу
рассказать его по памяти. Он просил не отворачиваться от тебя, а я и не
собирался этого делать. Мне было больно и непонятно, но, пожалуйста, знай, что я не злюсь на тебя и никогда не смогу тебя ненавидеть.
Я наблюдаю за тем, как ее охватывает облегчение. Слезы текут по ее лицу, она снова хватает меня за руки и крепко сжимает их. —Уилл, ты даже не
представляешь, как много это значит для меня. Говорить о том, что мне
очень жаль, в такой ситуации бессмысленно, но я никогда не смогу перестать
извиняться. Мне очень, очень жаль.
—Я ценю твои слова... но, если мы собираемся двигаться дальше, я не хочу
заставлять тебя чувствовать, что ты должна извиняться. У меня есть
несколько вопросов, если ты не против можно ли их задать? Например, как
вы с моим отцом вообще познакомились?
Отпустив мои руки и откинувшись в кресле, она выпустила глубокий выдох, который она, должно быть, сдерживала весь этот разговор. —Я была
офицером полевой разведки в Корпусе морской пехоты, одной из
единственных женщин в моем подразделении и чертовски хорошей. Не то
чтобы я делала это намеренно, но мне предоставлялась возможность за
возможностью превзойти своих коллег, и я быстро продвигалась по
служебной лестнице. Мужчинам это не нравилось... —Ее голос прерывается.
Она смотрит в окно. Я могу только предполагать, что произошло дальше, и
уж точно не мне об этом допытываться.
К горлу подкатывает желчь, и я сжимаю кулаки. После того, как я взял
интервью у нескольких женщин-военнослужащих и ветеранов для книги, выяснилось, что сексуальные травмы на военной службе встречаются гораздо
чаще, чем люди хотели бы, и все же об этом почти никогда не говорят.
— Твой отец появился в моей жизни в один из самых тяжелых моментов, которые я когда-либо переживал. Я только что уволился из корпуса после
худшего года в моей жизни. Я была сломлена, опустошена, полагалась на
выпивку, наркотики и бессмысленный секс. То, что я рассказала тебе о своей
матери, когда мы впервые встретились? Ее единственная дочь поступила на
военную службу, что было достаточно тяжело - в морскую пехоту. Но когда
все это случилось, она не смогла с этим справиться. У меня не было ничего и
никого, поэтому, когда он предложил мне руку помощи, когда казалось, что
весь мой мир отвернулся от меня... это то, за что я буду вечно благодарна.
Она делает долгий глоток своего латте, прежде чем обхватить себя
обхватывает себя руками. —Он распознал мою боль и травму раньше, чем я,
и если бы твоего отца не было рядом в тот день, я обещаю, что мы бы не
сидели здесь и не вели этот разговора.
—Очевидно, я понятия не имел... Мне так жаль, Лана.
—Нет. С каждой секундой встреча с твоим отцом стала поворотным
моментом в моем выздоровлении, и он никогда не покидал меня, пока я
получала помощь, в которой так отчаянно нуждалась—. Она мягко улыбается, и я не могу не задаться вопросом о каком воспоминании о нем она думает.
Этот вариант моего отца я никогда не знал, и мне стыдно, что я ревную. —
Подожди, он был трезв?
—О да... Когда я познакомилась с твоим отцом, он был по крайней мере
шесть или может быть, семь лет трезвым.
Ну вот, теперь это меня действительно злит.
—Шесть или семь лет? Он был трезв шесть или семь лет и ни разу не вышел
на связь? —кричу я, не в силах сдержать ярость, вызванную тем, что меня