в синей рубашке, — говорю я, надеясь, что обида и смущение не так явно
слышны в моем голосе, как мне кажется.
Он ненадолго отрывается от набора текста и смотрит на меня, поднимая
одну бровь. Подняв телефон, Грэм делает фото меня. —Готово.
Вспоминая светло—голубую рубашку, которую я надел утром, я
выдыхаю, не осознавая, что так долго сдерживала дыхание. —Грэм, я не
думаю, что это… Я останавливаюсь, когда понимаю, что он снова
вернулся к набору текста. —Знаешь что? Не имеет значения. —Я снова
смотрю на оставшиеся пункты в нашем списке, и мне лишь хочется, чтобы
это мучительное занятие закончилось.
—Ну, это был последний предмет в списке… — вру я, быстро
поворачиваясь, чтобы выйти из его офиса. —Надеюсь, тебе удастся
провести оставшуюся часть дня как можно лучше, Грэм. Не могу сказать, заметил ли он мой выход, и честно говоря, мне все равно. Судя по всему, я
мог бы сейчас поджечь себя, и он бы этого даже не заметил.
Вся эта ситуация с ним оставила меня ошеломленным и сбитым с толку, и
хотя я не знаю, есть ли у меня душевные силы, чтобы полностью понять
все, что касается Грэма Остина, все, о чем я думаю, пока иду по коридору,
— это то, что принятие этой работы может стать одной из самых больших
ошибок в моей жизни.
Глава II
Нельзя отрицать, что я стоял на грани нервного срыва, типичного для Уилла
Коэна.
Недавнее общение — точнее, общение с Грэмом — вертелось в моей голове
на мучительном повторе, и, сколько бы мне не хотелось выговориться перед
Клэр, я выбрал не рассказывать ей о том самом кошмарном тимбилдинге.
Последнее, что я хотел бы сделать, так это заставить её чувствовать себя
виноватой за то, как ужасно всё пошло с этой затеей, в которой я и Грэм
оказались партнёрами. Потому что, если честно, я не вижу в этом вины Клэр
— виноват, безусловно, только Грэм.
Уходить с работы не вариант, но я был бы не совсем честен, если бы сказал, что не думал позвонить своему старому боссу в Чикаго и узнать, не занято ли
моё место. Но я бы точно не простил себе, если бы мужчина стал причиной
того, что я покинул Клэр. Нужно ли мне, чтобы Грэм меня любил?
Определённо нет. Я не вижу нас, стоящих у кулера и болтающих о пустяках.
Но честно говоря, работать вместе было бы куда легче, если бы я не
чувствовал, что его физически напрягает мое присутствие.
Так что, как это часто бывает в семье Коэнов, я потратил первый час
следующего утра на составление списка плюсов и минусов по поводу
текущего положения дел в моей жизни — что может показаться банальным, но прямо сейчас я не могу доверять своему запутанному мозгу, и мне нужно
почувствовать хоть какую-то иллюзию контроля, если я хочу избежать
полного срыва.
Плюс: Впервые в жизни мне предстоит работать с Клэр. Помимо карьерного
роста, это, наверное, единственное, что меня радует в этой работе.
Минус: Грэм Остин, меня ненавидит, наверное.
Плюс: ОПХ — это ведущая компания, которая предоставляет разнообразие
историй, и именно здесь я хочу работать.
Минус: Грэм Остин определённо меня ненавидит.
Плюс: Его улыбка на парковке. Фак.
Клэр что-то говорит мне, наклоняясь через общую стену и прерывая мой
профессиональный экзистенциальный кризис, но, как всегда, её присутствие
— это нужная и приятная передышка. С момента, как мы сели, она всё время
внимательно читала чью-то рукопись.
—Быстрый вопрос: как ты думаешь, не перестал ли быть актуальным троп
„от друзей к возлюбенным”? Мне кажется, что за последний месяц я
прочитала их восемь штук.
Мне нравится обсуждать романтические темы с Клэр. Мы с ней во многом
схожи, хотя, в отличие от меня, она предпочитает, чтобы в романах была не
только чувственная напряжённость, но и логика.
—Ты же меня знаешь... дай мне как можно больше этих „будут ли они вместе
или не будут?” моментов! Почему ты спрашиваешь? Я убираю свой список
плюсов и минусов, потому что эта беседа, безусловно, будет гораздо более
интересной — и давайте признаемся, отличной передышкой для моего
психического здоровья.
—Я просто реально застряла на правдоподобности отношений главных
героев, понимаешь? Она протягивает мне рукопись, которую только что
читала, и указывает на выделенную часть. Читая и перечитывая тот отрывок, я понимаю, что это типичный случай: детская влюблённость, перерастающая
в дружбу во взрослом возрасте, где один из героев вынужден скрывать свои
настоящие чувства.
— Я бы не сказал, что это уже перестало быть актуальным, — говорю я, перелистывая страницы и бегло просматривая их содержание.