смотрю на человека, лежащего передо мной, —человека, которым я когда-то
восхищался и которого так боялся, — мое сердце в смятение. Я физически не
думаю, что смогу пролить еще одну слезу, но я чувствую, как во мне
закипает ярость. Он мог предотвратить это. Это не должно было случиться.
Я наклоняюсь, прижимаюсь лбом к его лбу с закрытыми глазами, как в
детстве. Я представляю его молодым полным жизни, счастливым и
смеющимся в один из наших хороших дней. Именно таким я и хочу его
запомнить.
Пусть эти моменты были мимолетными, но они были.
—Я молюсь, чтобы та битва, которую ты вел, закончилась, папа, —шепчу я, и
последняя слеза скатывается по моей щеке.
Оттолкнувшись от его кровати, я закрываю глаза, выхожу за дверь, чтобы
моя последняя мысль об отце была счастливой и выбранной мной самим.
Прощай, папа.
__________________
Я не могу больше находиться в этой больнице.
Когда я спускаюсь на лифте в вестибюль, мое тело начинает трястись, тяжесть сегодняшнего дня, этого момента слишком велика. Я никогда не
чувствовал такого умственного и физического истощения никогда в жизни, и
почему-то до сих пор кажется, что это только начало.
Я моргаю и вдруг оказываюсь в холле.
Зажатый в кресле, которое слишком мало для его роста, Грэм сидит, вытянув
перед собой длинные ноги, скрестив их в лодыжках. Его голова откинута в
сторону с закрытыми глазами, явно чувствуя ту же степень изнеможения, что
и я. Даже дремлющий, он действительно самый прекраснейшее зрелище, которое я когда-либо видел, долгожданное после всего, что произошло за
дверями больницы.
Я бы все отдал, чтобы оказаться в его теплых объятиях, но сейчас я могу
думать только о том, —что я окружен смертью. Потребность в свежем
воздухе толкает меня мимо него, пытаясь как можно дальше отдалиться от
этой чертовой больницы.
Повернувшись слишком быстро в направлении главного входа, я
сталкиваюсь со случайным работником больницы, толкающим тележку с
принадлежностями, в результате чего оба оказываются разбросанными по
вестибюлю. Как в тумане, полностью выбившись из сил, я проталкиваюсь
мимо беспорядка, который я только что создал, выкрикивая приглушенные
извинения.
Грэм, обративший внимание на хаос в вестибюле, вскакивает на ноги.
—Уилл! — кричит он мне вслед, пока я мчусь вперед, заставляя раздвижные
двери открыться на своем пути, и столь необходимый прохладный воздух
пробуждает меня от парализующего тумана. —Детка, притормози—. Я слышу
его, но не могу остановиться. Пока не могу.
Я продолжаю идти - мимо парковки, где, как я знаю, где-то ждет его машина, мимо вывески больницы на главной улице. Я продолжаю идти, как только
добираюсь до обочины, поток мчащегося транспорта посылает порывы ветра
во все стороны. Грэм молча следовал за мной, всегда отставая на несколько
шагов.
Наконец я останавливаюсь.
Я чувствую его позади себя, его дыхание на моей шее. Он нежно кладет руку
мне на плечо, от его прикосновения мне хочется прижаться к нему и растаять
в его объятиях.
Но я стою неподвижно. —Поговори со мной, любимый... что я могу сделать?
—Он мертв.
Мои слова повисают между нами в оглушительной тишине, от которой у
меня мурашки по коже.
—Мой отец мертв, Грэм, — рычу я, поворачиваясь к нему лицом.
Его лицо опускается, усталые глаза ищут в моих... я не знаю, что именно, но
его взгляд пронзает мое сердце.
—Я... Боже, Уилл... мне так жаль—. Его извинения физически ранят меня. Он
не сделал ничего плохого. С самого начала всего этого, Грэм был тем, кто
подталкивал меня быть здесь, а я, как и подобает засранцу, не послушался. —
Что тебе нужно? Хочешь поговорить об этом? —Он делает шаг ко мне, пытаясь притянуть меня ближе, но я задыхаюсь сейчас. Меня душит чувство
вины, раскаяния и столько боли, что я едва могу видеть ясно.
—Что ты хочешь, чтобы я сказал, Грэм? Что я скучаю по нему? —кричу я, делаю шаг назад и поднимаю руки перед собой. У него такой вид, будто я
только что дал ему пощечину, но он стоит на своем.
—Должен ли я сказать, как сильно я облажался и должен был быть там? Или
как насчет того, что я его ненавижу? Потому что ненавижу. Я ненавижу его
так сильно, что иногда это все, о чем я могу думать. Я чувствую все эти вещи
прямо сейчас. Я чертовски в ярости. Я онемел. У меня сердце... — Мой голос
подводит меня, когда боль в груди взрывается, ввергая меня в состояние
истерики. Мне больно плакать, но сдерживать себя я не могу и я