–Думаю, моя работа окончена. Желаю вам всего самого прекрасного. Пусть этот день подарит вам много прекрасных эмоций. – мягко произносит парикмахер, а я поворачиваюсь к ней и с благодарностью киваю.
Рассчитавшись и попрощавшись с женщиной, я бросаю взгляд на часы, переживая о том, чтобы не опоздать. Но до регистрации ещё около часа. Света должна заехать за мной и привести букет, который ей передаст Дима. С ним же мы встретимся в самом загсе. Мысль об этом вызывает во мне крупную дрожь, а сердце в предвкушении вздрагивает. Я протяженно выдыхаю, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Но я так взволнованна, что кажется, сейчас грохнусь в обморок от переизбытка чувств. Я поспешно иду на кухню, чтобы выпить воды, и хоть как-то отвлечься. Но, когда я выхожу из комнаты я слышу звонок своего телефона, и тут же несусь обратно. Дрожащими руками я вынимаю его из маленькой сумочки молочного цвета, которая так прекрасно сочетается с платьем и, смотрю на экран. Звонит неизвестный номер, но цифры мне смутно знакомы. Я понимаю, что это не Дима, и что-то отлегает на душе. Однако поспешно нажимаю на зеленую кнопку принимая звонок.
–Да? – Мой голос тоже дрожит, и я переживаю о том, что будет происходить со мной на регистрации, если уже сейчас я так волнуюсь. Вероятно, нужно было последовать совету Светки и выпить пару таблеток успокоительного.
–Привет, Лера. – знакомый голос звучит, как окат ледяной воды.
–Привет, Марина…
–Тебя уже можно поздравить? – спокойно спрашивает она, а я не понимаю, как она узнала. Однако мы пригласили на свадьбу Колю, и вероятно, от него она и узнала. Я могла бы испытывать вину перед ней, но я её не ощущаю. Потому что Дима никогда не проявлял к ней интереса. С его стороны и намека на взаимность не было. Потому её чувствам суждено остаться безответными. Я испытываю лишь искреннее сожаление.
–Ещё нет. – прочистив горло, сухо отвечаю.
–Значит, я вовремя. – её голос становится более ехидным, а я хмурю брови от такой перемены. –Знаешь, я отдаю его тебе. Можешь забирать. – выплевывает она, а мои глаза ползут на лоб. Какой же абсурд!
–В смысле отдаешь? Что за бред?! Он никогда и не был твоим. – спокойно напоминаю я, и отчасти понимаю её злость и обиду.
–Ну, почему же? Был. Ещё как был…
–Я понимаю тебя, Марин. Ты испытываешь к нему чувства, но пойми, он не может ответить тебе взаимностью. Мне очень… – я не успеваю договорить, как её повышенный тон перебивает меня.
–Нет, Лера, ты ни черта не понимаешь! Бедная дурочка… – хохочет она, а я вообще не понимаю, что происходит. –Знаешь, как яростно он ласкал меня в тот самый день, после встречи в баре. Как нежно целовал всю ночь напролет… Мы отвезли тебя, а потом поехали ко мне. Мы так и не уснули той ночью. Так что нет, Лера! Он был моим! – кричит она в трубку, а я оседаю на рядом стоящий стул. Каждое её словно отдается во мне разрывающейся болью во всём теле. Будто что-то очень важное оборвалось во мне. Что-то, что отвечало за кристальное доверие, не прогибаемую уверенность, окрыляющую надежду. Этого нет. Минуту назад было, а сейчас всё оборвалось. В один миг.
–Зачем? – не своим голосом спрашиваю я, и вижу как стекающая слеза падает на платье, оставляя после себя мокрое расползающееся пятно.
–Затем, чтобы ты не обольщалась. И не думала, что встретила принца и попала в сказку. Принцы не спят сегодня с одной, а завтра делают предложение другой. Так что, сильно не очаровывайся. – ядовито, словно гремучая змея шипит она, а мои пальцы начинают болеть от того, на сколько яростно я сжимаю ими телефон. Она начинает говорить что-то ещё. Видимо у неё тоже истерика, потому как её голос срывается, но сквозь крики я неразборчиво слышу подробности того, как он отвешивал ей комплименты, как страстно целовал и как они утром пили кофе полностью обнаженные. Не в силах это слушать, я нажимаю на красную кнопку. Теперь я слышу лишь звенящую тишину. По моим щекам ручьем стекают слезы окрашенные в черный, а сердце болезненно сжимается. Всё тело словно свинцом налилось, что я даже пошевелиться не могу. Но я не понимаю почему? Почему мне больно? Почему я испытываю отвращение?