Головой понимаю, что Дима не давал клятв, не бросал громких слов. На тот момент мы лишь пару раз целовались, и не могли понять, что вообще между нами происходит. Он был свободен, и имел полное право проводить время с другими девушками.
Но душа… Душа плачет и воет от боли предательства. Воображение рисует картинки её слов, от чего все внутренности скручивает в тугой узел. И ещё больней от того, что я согласна с Мариной. На сколько же подло: сегодня быть с одной, а на следующий день предлагать выйти замуж другой. Как же так? Я не могу понять ход его мыслей, его логику. Зачем ему все это нужно? Не было бы этого предложения, мы бы избежали этой ситуации.
Я ощущаю себя разбито, словно раскололась на несколько частей, и каждая требует своего. Одна: забыть, промолчать, умыться и идти туда, куда собиралась. Вторая: кричать, ломать, крушить, стереть его из памяти. А третья: понимает, что поторопилась. Что слишком быстро сказала «да», на многое понадеялась. И именно к ней я прислушиваюсь. Все мои мысли в итоге оказалось пророческими – «оно» подобралась ко мне из тени, когда я в предвкушении разглядывала себя в зеркало, а в памяти вспыхивали жаркие вспышки воспоминаний этой ночи. И от этого ещё больней. Я доверилась и отдала ему всё, что могла. Он охотно это принял, и сделал меня ещё счастливей. Вот только жаль, что это счастье длилось всего несколько часов. А на смену ему пришла съедающая боль, от которой я никак не могу убежать.
Я слышу как открывается входная дверь, а затем голос Светы. На моих губах тут же вырисовывается горестная улыбка. Я не верю в происходящее.
–Лера, я пришла! Ты готова? Не переживай, твой женишок передал мне букет, я ничего не забыла. – тараторит Света пока снимает босоножки, так как потом я слышу глухой стук, когда её каблуки ударяются о пол. – Кстати, на счет него. Он, конечно, красавчик. Я тебя понимаю, за такого бы и я не раздумывая… – она резко замолкает, когда входит в комнату. Представляю её удивление, ибо она никак не ожидала увидеть меня в таком состоянии. – Лерка? Что случилось? – тут же спрашивает она и подлетает ко мне. Девушка садится передо мной на корточки и заглядывает в мои глаза. Я лишь качаю головой и из моих глаз брызжут слезы.
–Тише, тише. Ты чего? – она берет меня за плечи и слегка встряхивает, а затем прижимает к себе.
–Я не поеду. – едва выговариваю я слова, которые причиняют такую боль, от чего я слишком громко всхлипываю.
–Почему? Что случилось? – обеспокоено интересуется она.
–Не могу говорить об этом… не сейчас.
–Но, как же так? – не понимает она.
–Свет, прошу… съезди в загс, и скажи ему, что я не приеду. Скажи, что я передумала и всё кончено. Что это конец. – вероятно, я кидаюсь в крайность, и всё следовало бы хорошо обдумать и обсудить с ним. Но в данный момент, я едва могу мыслить рационально. Потому я очень надеюсь, что Света исполнит мою просьбу.
–Лер, Боже… – шокировано произносит она и, отпрянув, вглядывается в мои глаза. – Ты уверена? Ты была так счастлива…
–Да. Ты была права: я поторопилась. Прошу тебя… – молю я и хватаю её за руки, а затем с силой сжимаю её ладони. Она ошарашено смотрит на меня лишь хлопая ресницами. А через минуту тягостного молчания, опускает голову и согласно кивает.
Глава XI. Дима.
Среди множества прохожих, неспешно прогуливающихся по набережной, я сразу же различаю знакомый силуэт. Я испытываю облегчение и радость от того, что смог отыскать её. Но при этом моё сердце сжимают железные тиски от непонимания и досады. Я стою в нескольких метрах от неё, и внимательно вглядываюсь. Пытаясь из далека понять, вычислить, расшифровать – в чем же проблема. Валерия сидит на лавочке слегка сгорбившись и смотрит перед собой. Она неподвижна словно статуя. От моего взора не ускользает лишь то, как изредка подрагивают её плечи, и мне становится ещё больней. От чего же она плачет? Что расстроило её? Что заставило передумать? Я устало дотрагиваюсь до ворота рубашки и стягиваю бабочку, которую так старательно завязывал несколько часов назад. И всё ещё не верю, что мы здесь. Находимся в двух метрах друг от друга, на переполненной набережной и в наших сердцах лишь плещутся горестные страдания. Ведь именно сейчас я должен был целовать её, и любоваться прекрасной девичьей улыбкой. Получать её бескрайнюю нежность, кружить в танце…
Поток людей словно размывается передо мной, когда я принимаюсь не спеша уменьшать расстояние между нами. Все остальные исчезают для меня. И так всегда, когда я смотрю на неё. Я жадно рассматриваю её вместе с тем, как подхожу ближе. Я успеваю разглядеть невероятной красоты прическу из золотистых волос, нежное платье так идеально подходящее её фигуре, босоножки на высокой шпильке, которые удлиняют её ноги. Одиноко на лавочке сидит и плачет невероятной красоты девушка, и вероятно, прохожие задаются вопросом о том, что же приключилось с ней. Как и я.