Я протягиваю ей коробочку, где лежит моё кольцо, отчаянно ожидая от неё ответного действия. Валерия какое-то время смотрит на свою руку, а затем поднимает на меня глаза. Её взор подавлен и опечален, и на долю секунды я ощущаю всколыхнувшуюся во мне тревогу. Но через мгновение она робко протягивает руку, и вынимает из коробки кольцо. Неуверенно продев кольцо через мой палец, она сжимает обеими руками мою ладонь, а затем укладывает себе на грудь. Я тут же ощущаю ускоренные глухие удары её сердца, и импульсивно поддаюсь вперед, к её губам. Ища в них спасения. И я его нахожу, когда принимаюсь нежно целовать искусанные губы девушки, ощущая соленый привкус на своих. Когда обхватываю ладонями её влажные щеки и проникаю языком ещё глубже. Такой отчаянный поцелуй, наполненный одновременно болью но и безграничной любовью, – разрывает все мои внутренности. Потому что ещё минуту назад я мог потерять её. И понимание этого причиняет невыносимую боль. Потери. Я всегда боялся их, потому что мне часто приходилось с ними сталкиваться. С самого детства мы часто переезжали с одного района в другой, мне приходилось идти в новую школу, вновь заводить друзей, бродить по не знакомым улицам. Новые коммуникации всегда мне давались с трудом, но родителей это мало волновало. А однажды, им и вовсе пришлось отдать меня в детский дом на долгих два года. И пусть это действие было подкреплено исключительным страхом за меня, что из-за дел отца его враги смогут навредить мне, я всё равно испытывал горестную обиду, терзающую боль потери. Я терял друзей, знакомых, родителей. Но, чтобы ни случилось я не потеряю Валерию. Только не её…
–Как ты меня нашел? – спрашивает она утыкаясь своим лбом о мой.
–Дома тебя не было… поэтому я порылся в памяти, и вспомнил как пару недель назад ты рассказывала, что набережная – твоё самое любимое место в городе. – с улыбкой на губах произношу я и открываю глаза. – Ты очень красивая. – не могу не сказать это.
–Не так, как несколько часов назад… – улыбается в ответ она, шмыгая носом.
–Неправда. – я выпускаю её из своих рук, и встаю с лавочки. – Поехали. – протягиваю ей ладонь.
–Куда? – опешив спрашивает она.
–Домой. – мягко оповещаю. – В твой новый дом. А по пути заскочим в загс. – я склоняю голову вбок и моя улыбка становится ещё шире.
–Но, время регистрации прошло…
–Думаю, я смогу решить эту проблему. Что-нибудь придумаем…
–Поехали. – на выдохе произносит она и уверенно вкладывает свою ладонь в мою. Я тут же сплетаю наши пальцы, и ловлю на себе её нежный взгляд, отзывающийся во мне неистовой радостью. Наш путь только начинается, и бросая на неё короткие взгляды, пока мы приближаемся к машине, я даю себе слово, что мы пройдем его вместе, ни на секунду не разъединив наших ладоней. Постараюсь вести её по той дороге, где нам удастся повстречать как можно меньше преград.
Глава XII. Женя.
Черт подери, я взрослый, тридцатилетний мужик, и почему я должен вмещать свою пятую точку на малюсеньком стульчике?! Неужели так сложно поставить нормальные стулья, пусть даже и без спинки?! Плевать! Лишь бы не ютиться на узкой деревяшке, края которой – впиваются мне в зад! Я жалею, что пришел сюда. И дело не только в стуле, чтоб его… Не имею желания пол часа выслушивать о том, какая программа планируется на год, сколько денег нужно сдать на нужды группы, какой одежде отдать предпочтение... И нет, я не плохой отец, которому плевать на своё чадо. Просто для этой информации хватило бы и пяти минут. Но нет, в небольшой комнатке собрался, кажется, весь персонал детского сада, чтобы размусоливать однотипные темы. Заведующая, старший воспитатель, нянечка, боже, мне кажется, сейчас ещё и охранника притащат. Но самое интересное, что воспитателя так и нет! И собственно хочется спросить: где она шляется?! Мне через пол часа, кровь из носа, нужно быть на работе! И её все нет. Что за непрофессионализм. Пять минут назад должно было начаться собрание!