–Как сказать… Он мне как отец, но мы не родственники. – её губы тут же расплываются в улыбке, я замечаю как дорог ей этот человек.
–Вы давно знакомы?
–Да. С самого детства.
–Друг твоих родителей? – тут же предполагаю я. Но наблюдая за тем, как ещё недавнее радостное выражение лица меняется понимаю, что ошибся.
–Нет. Он помогал детскому дому, в котором я росла. – честно отвечает она снова втягивая меня в ловушку своих глаз.
Прочистив горло, я от неловкости принимаюсь ерзать по стулу, переваривая её слова. Детский дом? Как же так? Хотелось бы узнать, но это будет перебор. Мы не в тех отношениях, чтобы я мог позволить себе чрезмерное количество личных вопросов.
–Все нормально. – её губы вновь дарят мне улыбку. – Как ты пришел к кондитерскому ремеслу? – интересуется она так открыто, и прямо, что моё дыхание буквально учащается. В ней нет прежней скованности, что не может не радовать меня.
Мы проводим около часа за беседой о моей работе, я рассказываю об учебе на кондитера, а потом о том как открывал это помещение. Лера с интересом слушает и не спеша пьет кофе, я радуюсь этому. Чем медленнее она будет пить, тем больше пробудет здесь. Я буквально молюсь, чтобы кофе не заканчивался в её кружке. Но, увы. Через какое-то время ароматный кофе оставляет на дне кружки осадок, и кажется, на моей душе он оседает неприятной горечью. Горечью расставания.
–Жень, спасибо за кофе и торт. И за компанию. – благодарит она и встает со стула поправляя подол платья.
–Не за что. Заходи почаще. – я встаю со стула, чтобы проводить её. Она берет со стола торт, а я нехотя открываю перед ней дверь. Она останавливается напротив и одаряет меня лучезарной улыбкой.
–Спасибо. – слишком тихо произносит она вглядываясь в мои глаза так внимательно, будто что-то ища в них.
Я молча киваю не в силах ответить, я слишком затянут в васильковый омут её глаз. Она опускает глаза, и делает шаг. Короткий шаг заставляющий послать меня всё к чертям. Шаг вынуждающий меня испытать противное опустошение. Быстрое движение – моя рука хватает её за локоть и аккуратно притягивает ближе. Её волосы слегка колышутся и в мои ноздри проникает сладко-свежий аромат. Я отпускаю её локоть и моя ладонь уже накрывает её нежную, покрасневшую щёку. Я наклоняюсь к нежно-розовым, немного приоткрытым губам – вглядываясь в выразительные глаза и впервые в этой насыщенной синеве разглядываю маленькие, черные вкрапления. Никогда не видел таких красивых глаз. Наши губы не спеша соприкасаются. Я прикрываю глаза от необычайного удовольствия ощущая мягкость её губ, её рваный выдох, который прошелся по моим губам обжигающим теплом. Её пальцы сжимают моё запястье, я отчаянно надеюсь на то, что она не собирается меня останавливать. Но, к большому сожалению, она делает небольшой шаг назад и наши губы болезненно разъединяются. Моё тяжелое дыхание будто оглушает меня, глаза хаотично блуждают по её лицу выражающее потерянность. Всё как в тумане. Она с сожалением качает головой и словно птица, которая долго жила в заточение – выпархивает за дверь, оставляя после себя сладкий аромат витающий в воздухе, который беспощадно режет по живому. Она была в моих руках. Я практически поцеловал её. Наши губы успели попробовать друг друга. Я ощущал её так близко, так реально. Но это закончилось настолько быстро, что кажется, будто это был всего лишь головокружительный мираж. Но, нет. Мои пальцы запомнили мягкость её кожи. А губы вкус её губ. А значит, это реальность. Но к сожалению, та реальность, где она не решилась, побоялась и выпорхнула из моих объятий, прежде чем я успел её удержать. Но всё же, я видел, я чувствовал, – она этого хотела. Хотела.
Глава XIX. Валерия.
Головокружение. Сильное головокружение заставляет меня буквально спотыкаться пока я быстрым шагом иду… куда я иду – я не знаю. В один миг мой маршрут исчез, ориентиры рассеялись, а прохожие размылись в мутные пятна. Я иду: но ничего не вижу, не слышу. В горле застряли слезы, которые никак не могут пролиться для того, чтобы мне полегчало. Они душат и давят. Кажется, я даже сделать вдох не могу. Мои легкие словно налились свинцом. Мне очень плохо. Но пару минут назад мне было так хорошо… Что же это такое? Как я смогла? Как смогла позволить другому мужчине дотронуться до себя? Как допустила этот пусть и короткий, но, поцелуй? Наши губы соприкоснулись, а значит, это что ни на есть – поцелуй. Губами и кожей я ощущала колючую щетину, а рецепторы забились свежим запахом геля после бритья. Он так и стоит в моем носу. Кажется, будто Женя где-то рядом. Потому что я ощущаю его запах рядом, на себе, везде… Так не должно быть! Почему я ощущаю притяжение, которого не должно быть?! Мне хочется бросить коробку с тортом на асфальт и заорать во весь голос от злости на саму себя. Но я упорно сжимаю картон пальцами и на негнущихся ногах продолжаю путь. Куда я собиралась? На день рождения Константина Юрьевича? Как я смогу разделить его праздник, когда совершила такой поступок? В голове проносится ядовитая мысль заставляющая чувствовать себя последней с*кой. «Хорошо, что Дима не идет на день рождение. У меня будет время привести себя в чувства.» Дима…