Глава 49
- Я была у этого урода, - прямо с порога рассерженно заявила подруга.
- Какого? - без интереса спросила Аня.
В последние дни на неё обрушилось тупое безразличие. Наверное, это была апатия. Или она медленно скатывалась в депрессию. Аня не знала, и думать про это не хотелось. После того случая на парковке девушка каждую минуту боролась с собой. Его прикосновения до сих пор ныли на коже, а сердце отчаянно сжималось, когда она вспоминала тот взгляд. Ложь. Всё ложь. Она снова себя обманывала. Не было нежности в голосе, не было беспокойства в глазах.
Смирившись, Аня больше не пыталась выплыть на поверхность. Ушла на дно и, закрыв глаза, просто ждала, когда сердце перестанет болеть.
- У Волкова, конечно! - фыркнула Таня, передернув плечами. Её губы презрительно скривились, а глаза потемнели от гнева. - Он меня послал. Ты представляешь? Сказал, что не делал ничего, чего бы ты не хотела. Скотина! Он хуже своего братца-козла!
- Зачем ты вообще к нему пошла?
Таня разгневанно поджала губы, но всё-таки присела на диван рядом:
- Я долго думала над твоими словами. Ох, не верю, что говорю это… Но, может, ты права, и Давыдов что-то наговорил Волкову про тебя. Нет, они оба те еще козлы, но… - девушка посмотрела на Аню. - Он ведь и правда спас тебя тогда на вечеринке, хотя мог ничего не делать. И перед мамой заступился… То есть, он же побежал за тобой… Да? И когда он подошел к вам с Давыдовым… Мне кажется, Волков шел к тебе. Да же? То есть сначала прошел мимо тебя, а потом решил вернуться. Не просто же так. И... Тогда, в кафетерии, когда всё это с видео произошло, он дернулся, будто хотел побежать за тобой. Но…
- Но не побежал… - прошептала Аня, отводя взгляд.
Сердце снова сжалось. Когда оно уже перестанет болезненно ныть?
- Не побежал… - также тихо ответила подруга.
Ей нечего было сказать. Вся бравада испарилась. Она никак не смогла помочь.
- Я думаю уехать, - нарушила тишину Аня.
- Куда? Надолго? - с беспокойством в глазах напряглась брюнетка.
- Хочу перевестись…
- Ань…
- Я не смогу здесь, - покачала головой девушка.
Её губы упрямо сжались. Эта мысль четко прорисовалась ночью и теперь маячила, как спасательный круг. Каждый день в универе был мукой. И без него, когда он где-то рядом, недосягаемый, безжалостный и равнодушный, было невыносимо.