- И я тоже…
- Смотри у меня. Женщина не должна засыпать неудовлетворённой! – Выкрикнула Антонина.
- Тише, тише, - шикнул Вячеслав. – Если Клавдия услышит, она тебя не простит. Так поощрять гнусные потребности «грязного животного»…
- Ешь, грязное животное. Пора фрак надевать.
Обычно Саша, слыша такие разговоры, тушевалась и не знала, куда глаза прятать. На этот раз супружеская перепалка с элементами страсти её увлекла. И благодарить за это она должна тирана Альберта.
- Ой, - вдруг спохватилась Саша. – А что и Аглая будет на балу?
- А что за бал без Аглаи, - всплеснула руками Антонина. – Она же в городе известная личность. Думаешь, в театре режиссёр руководит? Нет — Аглая. У неё, кстати, режиссерское образование и портняжье призвание. Обычной портнихе киностудия не оставит две лучшие кареты, а конезавод целых шесть пар отменных лошадок. Просто вы, Александра, видите театральную жизнь с обложки. Внутри же всё по-другому. Наша Аглая театральный гений и её сестра не обделена талантом. Она —бог причёсок. И тоже, кстати, будет на балу. Аглая мечтает её с кем-нибудь познакомить.
Весь следующий час портниха и парикмахерша приводили в должный вид трёх своих подопечных. Сашина причёска была дополнена несколькими скромными цветочками. Антонина получила букетик в руки. Вячеслава пришлось уговаривать, чтобы он позволил прикрепить к лацкану своего фрака бутоньерку. К окончанию этой кропотливой и нервной работы Саша потеряла ощущение реальности. Вроде квартира современная, всё в ней новое, полно электроники, и совершенно нелепо на фоне новомодного интерьера смотрятся три странных фигуры: дамы в бальных нарядах и мужчина во фраке.
- Ну всё, - заторопилась Аглая, в последний раз окидывая взглядом плоды трудов своих. – Нам пора бежать. Хоть мы и планируем опоздать на час-другой, надо торопиться. Ваша карета прибудет ровно в три.
Сёстры ушли. Антонина и Саша устроились на диване в гостиной, Вячеслав облюбовал кресло. Им предстояло прождать ещё целый час. Женщины мирно беседовали. Антонина была совершенно спокойна, Саше удавалось разве что сохранить видимость спокойствия. Вячеслав то и дело поглядывал в сторону кухни, и только жёнины «даже не думай» останавливали его от нового похода за едой.
Ровно в три диковинная троица вышла на улицу. Великолепная карета середины девятнадцатого века, запряжённая тремя парами породистых скакунов и облепленная несколькими десятками зевак, уже ждала у парадной. На козлах сидел напыщенный кучер. Завидев своих разряженных пассажиров, он театрально поднял плеть, рассчитывая разогнать зрителей. Расчёт оказался верным, толпа отступила. Антонина и Вячеслав шествовали важно, Саша подстраивалась под их шаг, но сильно робела и потому то и дело сбивалась.
И вот они сидят в карете. Шторки задвинуты. В полумраке оббитого дорогими тканями салона спутники кажутся Саше героями сказок Шарля Перро. Вячеслав достаёт из кармашка белоснежных панталон часы с цепочкой, стучит по ним, и ворчливо замечает:
- Давно бы отправил в мусорный бак, если б не были золотыми. Одно расстройство от этой рухляди, когда хотят тогда и ходят. И не помню случая, чтобы моё хотение совпадало с их хотением.
- Нечего распоряжаться часами моего прадедушки, - отозвалась Антонина, - выкинет он. Это семейная реликвия.
Саша улыбнулась. Определённо пора пробовать себя в писательском мастерстве. Неужели эти интересные люди не достойны того, чтобы их образ увековечили? Кому, как не ей, стоит заняться этим.
- Тпру! – Выкрикнул возница, и карета остановилась. Саша выглянула в окошко. Широкая площадь перед гостиницей «Лондон» была сплошь заставлена экипажами. Вячеслав помог женщинам выбраться из кареты, перекинулся парой-тройкой слов с кучером и повёл дам вверх по ступеням к просторному входу, откуда вырывалась на просторы городских улиц торжественная музыка. Напыщенные швейцары распахнули двери перед новыми слегка припозднившимися гостями. Все трое были хорошо знакомы с помещениями гостиницы, потому сразу, не сговариваясь, направились в гардеробную. Вячеслав суетился вокруг спутниц, боясь, чтобы они, не дай Бог, не сделали лишнего движения, стягивал с их плеч бурнусы, передавал гардеробщику башлыки. Напоследок он сдал собственные пальто и цилиндр и, подхватив спутниц под руки, гордо зашагал в направлении зала, двери которого были распахнуты.
***
Оказавшись на пороге фактически знакомого помещения, Саша растерялась. Огромный зал, с трёх сторон окружённый величавыми античными колонами, сегодня выглядел необычайно: в нём не было привычной мебели, с помощью которой персонал гостиницы обслуживал посетителей, - всю её вынесли. Под потолком в хрустальных люстрах колыхались огоньки, венчающие несчётное количество восковых свечей. К стенам были прикреплены медные подсвечники, где тоже горели свечи. Живые язычки пламени отражались в окнах и зеркалах. Их таинственный красноватый свет превращал обстановку зала в восхитительную, восставшую из сумрака веков юдоль позабытой эпохи. Большие каменные вазы со свежими розами завершали картину великолепного убранства. Словно призраки скользили по паркету группы приглашённых дам и господ. Вычурные наряды, бриллианты и пышные причёски ослепляли вновь прибывших, неизменно застывающих у входа, чтобы осмотреться, а, осмотревшись, потрясённо замирающих и с трудом осознающих, что фантастическая картина, открывшаяся их взору, не сон и не наваждение, а истинная реальность, частью которой являются и они сами.