- Уже получила, - призналась Саша, - чего только стоила подготовка к балу.
- Я вижу, что вы не теряли времени даром. Вы отменно танцуете. А ваш наряд поистине блистателен. – Заметил Владимир Константинович.
- Всё это заслуга Антонины Георгиевны и её друзей. – Честно призналась Саша. – Я была лишь материалом, из которого они вдохновенно ваяли то, что вы видите.
- Материал, как я погляжу, наивысшего качества. Поверьте мне, даже гению не под силу сотворить шедевр из абы чего.
- Спасибо, - улыбнулась Саша застенчиво, - теперь мне известно, что я не абы что.
- Простите, если обидел.
- О, нет. Вам не за что извиняться. Я и не подозревала, что во мне заложен такой немыслимый потенциал. Именно благодаря вашему приглашению, я открыла в себе новые резервы. Теперь я хочу двигаться дальше, что-то менять. И не только в своей жизни, но и в жизнях других людей. Именно вы сблизили меня с Антониной Георгиевной. Мы стали почти подругами. Я узнала Аглаю Самсоновну, Альберта…
- Альберта? – Удивился Владимир Константинович. – Только не говорите, что он вам понравился. Он же безумец.
- Согласна. И он вовсе мне не нравится. Но, если быть честной, он мастер своего дела, виртуоз танца.
- Да, с этим не поспоришь, - согласился Владимир Константинович.
Полонез длился тридцать минут. Когда он закончился, некоторые, как правило, танцоры постарше, вздохнули с облегчением. На лицах других читалось сожаление. Самые молодые были рады, впереди их ждала зажигательная мазурка. Помпезный полонез, это бесполезное хождение туда, обратно, не мог дать юным гостям необходимого выхода накопленной за день энергии.
- Куда вас отвести? – Спросил Владимир Константинович.
- Туда, откуда взяли, - скомандовала Саша, надеясь, что встретится с Антониной.
Антонину Саша нашла в состоянии бурного и с трудом сдерживаемого возбуждения.
- По моей книге снимут фильм! - Сообщила она, захлёбываясь. – Вы видели, с кем я танцевала?
- Да, это Антопольский.
- Точно. А вальсировать я буду с Кручининым!
Саша огляделась по сторонам и дала Антонине знак, чтобы та не выказывала свой восторг так явственно. На балу это было верхом неприличия. Фамилия Кручинин ей, конечно же, говорила о многом. Фильмы прославленного режиссёра по кассовым сборам порой обгоняли голливудские блокбастеры.
- Я очень рада за вас.
- Мне так хочется сделать для вас что-нибудь приятное. Ведь всё это благодаря вам.
Через минуту к ним подошёл Вячеслав.
- А, Вячеслав Сергеевич, - Протянула Антонина, грозно глядя на мужа. – Боюсь, вы не в курсе, но на балах, подобных этому, где собирается великосветское общество, не принято прижимать даму. А такой танец, как полонез, вообще не благоприятствует подобным выходкам. Как вы умудрились?
- Ох, я поскользнулся. – Вячеслав шаркнул ногой, - паркет скользкий. Ангелина Никитична меня поддержала.
- Ой, да бросьте вы! Сиськи этой вашей Ангелины Никитичны оценены на миллион долларов. Весь город мечтает за них подержаться. Похоже, что ваша мечта сбылась.
- Похоже, - согласился Вячеслав, довольно причмокнув. – А вот вам, моя дорогая супруга, не повезло. Так называемые «сиськи» актрисы Чернышёвой для вас останутся недосягаемыми. Ибо если вы осмелитесь ангажировать даму на танец, вас сочтут тронувшейся рассудком и препроводят соответствующую вашему недугу лечебницу. Что для меня будет весьма неудобно, потому что я пламенно привязан к вашим… хм…гм… «сиськам», хоть они вообще никем ни во что не оценены. Надеюсь, только мне известна истинная их ценность.
- Вы соображаете, что несёте? – Разобиделась Антонина. – Зачем мне её пожухлый бюст?
- Вы же сами сказали, что весь город мечтает… Или я неправильно вас понял?
- Ах, Антонина Георгиевна, спасите меня! Я так устала от этого проклятого полонеза, что никак не могу отдышаться, - к троице присоединилась жена хозяина бала. – Вы позволите, Вячеслав Сергеевич? – Не дождавшись позволения, Софья Николаевна вцепилась в локоть гостьи и, мило улыбаясь её супругу, продолжила: – Мой муж поделился со мною некоторыми подробностями вашего взаимовыгодного соглашения.
- О да, - Вячеслав упоённо закатил глаза, ну без пяти минут нобелевский лауреат, - Владимир Константинович верит в торсионную теорию и готов финансировать мои новые исследования в этой области.
- Ох, я такая тёмная, - Софья Николаевна замахала веером, будто собиралась разогнать тьму и стать чуть-чуть светлее, однако, веер ей не помог, потому она сложила его и предложила спутницам: - дамы, давайте присядем. Я бы хотела узнать ваше мнение о новом романе Акунина. Не правда ли, он великолепен? Как говорится, превзошёл самого себя. Я до последнего момента подозревала во всех преступлениях совсем другого человека.