- Нет, я не Джульетта и не Клеопатра, - весело отвечала Саша на вопросы мужчин. – Прости, Орфей, я не твоя Эвридика. Пушкин, отзовись! – Позвала Саша, и тут же к ней подскочил Стивен Ричмон.
- Вы?
- Я, - грустно ответил Стивен. Он давно понял, что Саша его избегает.
- С этого момента я запрещаю смену партнёров! – Провозгласил Альберт во всеуслышание. – Вы будете вместе отныне и до конца котильона.
Постепенно котильон превратился в интимный танец. Нет, ничего предосудительного в нём не было, однако, некоторые фигуры в девятнадцатом веке могли счесть неприличными.
Как мог Владимир Константинович допустить такое? Саша осматривалась по сторонам, и замечала, что возмущена только она одна. Остальные выглядели вполне довольными и даже заинтересованными. Отчего же ей с каждой минутой становилось всё хуже? — Да потому, что она боролась с собой, предпринимая титанические усилия и неизменно проигрывая самой себе, той части своей сущности, что стремилась к Стивену, готова была пойти против морали, сломать все общественные устои, лишь бы быть с ним рядом, касаться его, вдыхать, впитывать. Стивен же замечал, как мучается его партнёрша, и понимал всё по-своему: он противен ей, отвратен.
Англичанин мрачнел, а его дама, истощённая внутренним сопротивлением, вдруг обнаружила, что неприятна кавалеру. А иначе, почему у него такой надменный насупленный вид? Её «военные» действия тут же прекратились, и Саша почувствовала общий упадок сил, закололо в области сердца, сдавило гортань.
- Простите, - Саша покинула Стивена. Он остался растерянно стоять в окружении танцующих пар.
Она поплелась к ближайшей софе. Ей ни с кем не хотелось говорить, однако ноги пока что не способны были унести её далеко. Присела, одинокая раздавленная, достала веер, ощутила пальцами выключенный мобильник, валяющийся на дне ридикюля.
Несколько взмахов веера, и в мозг, точно безжалостные стрелы, вонзились стремительные мысли: «Надо бежать!», «Спасаться!», «Дальше будет хуже, больнее…».
Внезапно Саша заметила Стивена идущего к ней. Зачем? Нет. Не нужно никаких объяснений! Всё и так ясно! Предельно ясно! Саша вскочила, уронила веер, хотела подобрать, но поняла, что не успеет и оставила лежать на полу. Вылетела из зала. Пока неслась к гардеробной, включила мобильник и набрала дом.
- Стивен, милый, приезжай за мной. Да, поздно. Но, если ты не приедешь, я сойду с ума. Нет, не пьяна. Жду.
Свой бурнус и башлык получила в мгновение ока. Одевалась за колонной, наблюдая за англичанином, разыскивающим её. Зазвонил телефон.
- Мама, я у «Лондона», сразу напротив парадной. Выходи.
Метнулась к выходу. Лишь на миг глянула на Стивена, он тянул к ней её веер, но она не взяла.
Швейцар распахнул дверь, и вот она на воздухе, позади англичанин. Он спешит за нею. Впереди сын стоит у машины. Саша подлетела к своему мальчику, обняла, погладила лицо, громко сказала:
- Я так соскучилась, милый. Поехали домой.
Юноша, терпеливо перенося нематеринские лобзания, поглядывал на мужчину, что преследовал его мать, понимал, — концерт для него.
- Садись, дорогая, я тоже скучал. – Сын распахнул дверцу перед матерью. Она напоследок взглянула на его отца, потеряно стоящего на ступенях гостиницы. Это последняя их встреча. Он не решится лезть в её жизнь, где уже есть любимый мужчина. В полумраке освещённой фонарями улицы он, конечно же, не заметил, как юн её спутник.
***
Добравшись до постели, Саша помучалась минут пять смесью переживаний, которые не могла ни сосчитать ни определить. Во главе каждого маячила статная фигура во фраке. Это был волнующий сердце и душу Стивен Ричмон, собственной персоной. Скоро все переживания слились в одно и превратились в сновидение, сначала зыбкое и ускользающее, но со временем чёткое, несмываемым клеймом въедающееся в разум.
- Стивен, Стивен, - звала Саша, мечась по постели. Она спала и не видела, как в её спальню ворвался смятённый сын с утренней газетой в руках.
- Что же ты со мною делаешь, мама? – Вопросил юноша пробуждающуюся женщину. – Как это понимать?!
Газета упала на простыню. Саша приподняла её, поднесла к ещё не привыкшим к бодрствованию глазам, прищурено вчиталась. Буквы поплыли. Растеряно и испугано посмотрела на сына:
- Что, снова критики?
- Если бы…
Заинтригованная Саша быстро прозрела, присела на кровати и прочла заголовок «Высокосветское общество возобновляет традиции», подняла глаза на Стивена: