Азазель, тихо смеясь, развел руками, демонстрируя собственное бессилие. Назвать организатора выставки «пижоном» и «хлыщом», а после отбрить и уйти босиком в закат, что ж, это… Это сильно. Дракула намеренно игнорировал подколки друга, то и дело прокручивая в голове её лицо, как кадры из давно забытого фильма.
Что, если убрать броский макияж? Немного мягче взгляд, чуть круглее лицо… А, чёрт разберёт!
— Ты принёс? — сухо спросил вампир, зажав переносицу двумя пальцами.
Азазель встал со своего места и опустил на стол тонкий конверт. Влад быстро раскрыл, отбросив ненужную бумагу в мусорку — на плоскую поверхность стола легли четыре фото крупным планом. С каждой карточки на него смотрели одни и те же почти чёрные глаза.
— Эйвелин Аньези, — прокашлявшись, начал Азазель и раскрыл небольшую папку с досье, — двадцать семь лет, окончила Лондонскую Академию искусств, проходила стажировку в Риме и Париже. Магистр «архитектуры и градостроительства», ныне владелица небольшой фирмы, занимающейся реставрацией зданий и проектировкой жилых объектов.
Влад покрутил в руках папку, перелистнув туда-сюда страницы, отложил. Перед глазами всколыхнулись чёрные локоны и этот слишком острый, почти едкий взгляд.
Каковы шансы? Он провёл рукой по лбу и снова взглянул на фото, погружаясь в воспоминания.
***
Год 1461. Валахия, деревня Бьертан.
До чуткого носа Князя донеслась вонь кострищ и отвратительно сладковатый запах разложения. Влад даже не покривился, давно привыкнув к смраду за месяцы бесконечных походов. Вороная кобыла Азазеля поравнялась с его, и мужчина обернулся, встречаясь взглядом с другом. Явственная синева под глазами выдавала крайнюю степень усталости, однако в седле тот держался ровно.
— Мятеж подавлен, Князь, предатели во-о-он там, — беззаботно выдал бес, указывая на частые колья с насаженными телами, — женщин забираем?
— Вместе с оставшимися трудоспособными мужчинами. Мне нужны воины, — договорив, Дракула пришпорил коня и рысцой направился в деревню.
Покосившиеся дома и сломанные заборы по всей территории выдавали итоги недавней стычки отряда Государя с мятежными группировками. Кобыла Влада Зария недовольно фырчала, увязая копытами в чавкающей грязи. Дракула подъехал к столпившейся в центре полуразрушенной деревеньки группе людей. За ним, цокая подковами, проследовали его ближайшие помощники: Азазель и Мирча.
— Надеюсь, вы поняли, что за поддержку предателей следует незамедлительное наказание, — цепкие глаза Князя прошлись по лицам в толпе.
Большинство выглядело либо напуганными, либо истощенными. Мятежники обычно мало чем отличались от захватчиков: заходили в дома, выгоняя хозяев, насиловали женщин и требовали еду. Как правило, население не особо жаловало подобное, но и законной властью часто было недовольно.
Среди испачканных золой и по́том мужских лиц и искривленных в плаче женских, выделялось одно, скрытое тенью наброшенного капюшона лицо. Из-за широкого плаща было не разобрать, мужчина это или женщина.
— Ты, — палец Государя указал на тёмную фигуру, — выйди.
Фигура с готовностью двинулась вперёд — толпа быстро расступилась, будто бы боясь соприкоснуться с ней. Незнакомец шёл ровно, не поворачивая головы в сторону перешептывавшихся крестьян. Зария шумно обнюхала подошедшую почти вплотную фигуру в плаще и издала радостное ржание. Выражение лица, скрытого капюшоном было не разобрать, но что-то подсказывало, что на нём растянулась улыбка.
— Сними капюшон и предстань, как подобает перед своим Государем, — раздался властный голос Мирчи. Пара белоснежных рук вынырнула из-под плаща и стянула закрывающую лицо ткань. Девушка. Дракула придержал поводья, когда кобыла потянулась мордой к незнакомке.
— Представься, — приказал Влад, осматривая девушку перед собой.
Не похожа на обычную крестьянку: кожа чистая, взгляд незатравленный. И слишком хлёсткий для её положения.
— Катарина, мой Государь, — черноволосая сделала едва заметный поклон, неотрывно глядя в глаза мужчины.
Шепотки за её спиной становились всё более громкими и отчетливыми. Теперь можно было различить, что говорила толпа: «ведьма», «прокаженная», «изувер».
***
— Похожа, — заключил Дракула, откладывая фото.
— Ага, как свинья на ёжа, — фыркнул Азазель, накрывая фото папкой, от глаз подальше.
— Но похожа же всё-таки, — упрямо припечатал Влад, приподнимая папку и в сотый раз рассматривая успевшую набить оскомину карточку.