Пока трясущимися руками доставала из чемодана одежду, в голове проносились воспоминания десятилетней давности.
***
Он мне не понравился сразу от слова совсем. Мне было двенадцать лет, когда мою мать лишили родительских прав, а меня определили в детдом. Поначалу пришлось непросто, хотя по сравнению с жизнью с алкашкой и ее собутыльниками детдом показался раем. Почти год ушел на завоевание авторитета среди сверстников, было много драк, потасовок, злых пранков, но я выдержала и уже меньше чем через год была одной из крутых.
Немалую роль здесь сыграло то, что я неплохо разбиралась в автомобилях и мотоциклах — меня научил этому наш сосед дядя Коля, и я, стараясь пореже бывать дома, целыми днями проводила в его гараже — разбирала двигатели, чистила карбюраторы, меняла колёса. Эти знания и сыграли важную роль в подъеме по детдомовской социальной лестнице. Жизнь там была хорошей, даже еда, на которую многие дети жаловались, доставляла мне удовольствие. Когда я жила дома, то порой мне доставалась буханка черного хлеба и несколько кусков рафинада на всю неделю.
Мы как раз только-только закончили приваривать раму к вездеходу, который собрали с ребятами из всякого хлама, когда одна из воспиталок сообщила, что меня хочет видеть директриса.
Гордые проделанной работой, на скорости и с восторженными криками покатились к основному корпусу. Директриса стояла у входной двери, с ней какие-то люди. Ребята выгрузили меня и укатили, а я, обтерев запачканные маслом руки, поднялась по лестнице.
— Антонина, познакомься, это твои родители.
Помню, как сердце упало куда-то в пятки и стало трудно дышать. Переводила расширенные от ужаса глаза с высокого мужика на красивую женщину, пока не зацепилась взглядом за прыщеватого дрыща. Мне часто встречалась в книжках фраза «их взгляды скрестились, словно шпаги» — вот именно так и произошло. Дрыщ смотрел на меня со снисходительным презрением и выпяченной нижней губой. И одет он был как самый настоящий фраер: брючки дудочкой со стрелками, джемперок, обтягивающий ручки-веточки, а прическа — зализ, волосок к волоску.
Директриса что-то говорила, а я совершенно не слушала. Изнутри жгло огнем от злости. Надо же, какой противный пацан, смотрит на меня, как на какую-то жабу. Да кто он такой?! Чем лучше меня? Только тем, что у него мама и папа, которые покупают ему всё, что он попросит?
— Антонина, вот это твой папа. Он очень скучал и волновался о тебе. Не видел тебя очень долго. Подойди к нему.
Я несмело приблизилась, руками комкая подол длинной блузы.
— Привет, — мужик присел на корточки, словно я была каким-то лилипутом. — Ты теперь будешь жить с нами. У тебя будет своя... — он замялся, — эмм, небольшая комната...
— Серёж... — одёрнула его красивая женщина.
— Своя... маленькая, но уютная комната. И много игрушек, да. Я твой настоящий папа, — пояснил он. Как будто бывают и ненастоящие отцы. — А это Вера, моя жена. Она будет тебе как мама.
— Мачеха? — я нахмурилась.
Женщина кивнула и улыбнулась.
— Да, я теперь твоя мачеха.
— А это что за крендель? — ткнула пальцем в парня, которого аж передернуло от моих слов.
— А это твой братик, — папаша подмигнул парню. — Макар.
Я не смогла сдержать смех.
— Никогда не любила лапшу, — фыркнула и заметила, как лицо моего нового брата покрылось красными пятнами.
— Антонина, — директриса поджала губы. — Совсем не обязательно вести себя, как невоспитанная дикарка. Пожалуйста, прояви вежливость. Мама и папа хотят дать тебе хороший дом, семью, о которой многим остается только мечтать, а ты строишь из себя непонятно кого.
— И что я должна делать?
— Просто будь вежливой и поблагодари своих родителей. А на следующей неделе они уже заберут тебя насовсем.
Мы еще поговорили о чем-то незначительном. Мне не терпелось вернуться к вездеходу, только и думала, как бы поскорее новые родственнички умотали. Наконец-то они начали прощаться. Отец обнял меня, а мачеха, которую звали Верой, только слегка потрепала по голове. Заметила на ее лице брезгливую улыбку. Макара я даже не удостоила взглядом, но когда уже все повернулись, чтобы уйти, услышала над ухом: «Я тебе такую лапшу на уши навешаю, сестрёнка».
Среагировала мгновенно — вдавила в его до блеска начищенную туфлю свой ботинок так, что братик аж хрюкнул. Так ему и надо, придурку.
Именно этот день положил начало наших с Макаром «военных действий».