— Ну, пойдём, я тоже чуток закуплюсь, — подхватывает меня под руку. — Видела, какого к нам участкового прислали? — заговорщицким шёпотом спрашивает она, озираясь вокруг и убеждаясь, что нас не подслушивают.
— Видела, — тяжко вздыхаю я.
— Мужчина симпатичный, правда? Я его рассмотрела, когда он в соседний подъезд сегодня приходил. Мимо нашего когда шёл, остановился, поздоровался вежливо со всеми, кто на лавочке сидел. И бабули наши все расплылись сразу и зацвели, аки розы, а потом как давай информацией делиться, так я уши и навострила. Знаешь, что говорят? — заволакивает она меня в проход между полками, видимо для конспирации, и уж совсем по-шпионски выдает мне секрет, — Не женатый он. Кольца нет, живёт в однушке, в подъезде, что напротив трансформаторной будки. Говорили, что на втором этаже. Во как.
— Отлично, — шепчу я. — Но мне-то это зачем знать?
— Как зачем? Маюнечка, ты приглядись, ведь мужчина видный, служивый — значит порядочный, да и умный небось. На лицо симпатичный и, как сейчас модно говорить, рельефный. Чем не жених?
— Ой, тётя Лида, давайте не будем про симпатичных и рельефных, — отмахиваюсь я, решая, сказать ей о моём визите к нему и про его презрительные взгляды, или не сказать? — Эти видные мужчины таких же симпатичных и рельефных хотят. А я не из их числа.
— Ты очень симпатичная, Майечка, — спорит со мной тётя Лида. — Вот ты бы познакомилась, поулыбалась ему, а там смотришь, и подружились бы. А?
— Нет, тёть Лида, не буду я ему улыбаться, — пытаюсь отмазаться я, продвигаясь по проходу между полками и таща за собой эту сваху непрофессиональную. — Он меня уже видел и не впечатлился. Посмотрел, как на сорняк, торчащий среди фиалок. Так что ничего мне не светит, тёть Лида.
— Не может быть, — удивляется она.
— Может-может, — уверяю я её, снимая с полки пачку сахара и кладя её в корзину. — И вообще, странно это, что у мужика в его годы семьи нет. Как вы сами заметили, симпатичный он и рельефный, и возможно даже умный. Ну, и куда по-вашему весь бабский род смотрел все эти годы? Ему ведь уже за тридцать, если с виду прикинуть. В тридцать лет если не женат, то поди никому такое «счастье» и даром не надо было. Может у него какие скрытые изъяны.
— Да? — задумывается тётя Лида. — Возможно, ты и права…
— Зато, тёть Лида, скажу тебе по секрету, — тут уже я склоняюсь к ней и почти так же, как она, заговорщицки шепчу, — к нам в лечебницу приходил один симпатичный и рельефный. Так вот он меня на свидание позвал.
— Правда? — радуется моя собеседница. — А как зовут? Кто он? Ну же, рассказывай.
— Зовут Матвей Казанцев, мой ровесник, кажется, — рассказываю я, наполняя свою корзину. — Он с племянницей кота к нам привозил на прошлой неделе, а сегодня один пришёл, без кота и племянницы. Подождал, пока я на обед выйду и цветочек мне подарил, а потом в кино пригласил в субботу. Вот так вот, тётя Лида. Пойду я на свидание.
— Ой, хорошо-то как, — радуется она. — А ты его на телефончик сфоть, покажешь нам с Вовой.
— Конечно, покажу, — утвердительно киваю. — Всё, я нашопинговалась. К кассе?
— Ага, — отвечает она, и мы радостно шествуем оплачивать покупки.
До нашего дома идём вместе, обсуждая будущее свидание и строя планы на мою замаячившую на горизонте замужнюю жизнь с симпатичным и рельефным Матвеем. Войдя в подъезд, расстаюсь с тётей Лидой, которая живёт на первом этаже, и поднимаюсь по лестнице к своей квартире.
Опа! А это кто у нас тут под дверью сидит?
— Тётя Майя? — худощавый паренёк в круглых очках и с взлохмаченной причёской поднимается с коврика у двери.
— Я. И можно без «тётя», и можно на «ты». Если, конечно, ты у нас Тимофей.
— Точно, я Тимофей. Мама должна была вам позвонить…
— Звонила Катерина, — сообщаю я, доставая ключ и открывая дверь. — Проходи и ничего не бойся.
— Что? — недоумевает мой гость.
Но это недоумение длится всего несколько секунд, а потом паника и крики «А-а-а!!!» И это нормально. Я лишь умилённо смотрю на то, как мой Харитон знакомится с гостем. Он с вешалки к нему на плечи спрыгнул, чем, конечно, дико напугал паренька.
— Это Харитон, знакомься, — улыбаюсь я, протягивая руку так, чтобы мой питомец забежал по ней на мои плечи.
— Господи-Иисусе… — крестится испуганный студент, съезжая по стенке. — Я чуть в штаны не на…
— Правило номер один, — деловито оповещаю я своего жильца, сбрасывая с себя курточку и вешая её на вешалку, — не ругаться матом при мне и при Харитоне — он этого не любит.